— Хворост рубили?
— Да, — простодушно ответил Чжао Юй-линь. — Топить дома нечем. Соседей беспокоить приходится. Жена ругается, — и прошел мимо, не придав этому разговору никакого значения.
В ту же ночь спящих обитателей лачуг разбудили крики:
— Пожар! Пожар! За северными воротами горит!
Чжао Юй-линь выбежал на улицу. Его обогнали бойцы из отделения охраны. Сяо Сян, видимо, решил, что это диверсия банды Ханя-седьмого, мстящего за казнь брата.
Но никаких бандитов не оказалось: просто горел нарубленный хворост. Ночь была ветреная, и огонь быстро пожрал плоды усердных трудов Чжао Юй-линя.
В последующие дни Чжао Юй-линь был занят распределением конфискованного имущества, и семья его снова осталась без топлива.
Наступила горячая пора. Школа с утра наполнялась народом. Начальнику бригады то и дело приходилось что-то разъяснять, советовать, давать всевозможные указания. Посетители заявляли о своем желании вступить в крестьянский союз.
Первым открыл список таких посещений помещик Добряк Ду — друг и родственник Ханя Большая Палка.
— Товарищ начальник Сяо! Уже давно хотел к вам обратиться… — начал Добряк Ду, почтительно кланяясь.
— Что вам угодно? — спросил Сяо Сян, разглядывая багрово-красную физиономию Добряка и его огромный живот.
Добряк Ду, сопя и отдуваясь, скромно примостился на самом кончике скамьи:
— Я очень хорошо понимаю, почему коммунистическая партия жалеет бедных людей. Я сам всю жизнь стремился творить добро. Посему ныне с величайшим смирением жажду отдать вам несколько грядок земли, доставшихся мне от предков. К мудрости вашей прибегая, осмеливаюсь молить о содействии…
— Моего содействия не требуется. Вам следует заявить об этом председателю крестьянского союза Чжао или же его заместителю Го.
— Председателю Чжао, заместителю Го? — переспросил Добряк Ду и возмутился: — Но ведь они оба неграмотные крестьяне и ничего не понимают!
— Почему же не понимают? Понимают! А вот в деревне есть люди, которые хотя и грамотны, но на плечах у них кочаны вместо голов, — вот те действительно ничего не понимают и поэтому не нужны крестьянскому союзу.
Лицо Добряка Ду стало совсем багровым. Но изобразив подобострастную улыбку, помещик закивал:
— Конечно, конечно! Непременно наведаюсь к председателю Чжао.
Он повернулся и мелкими шажками засеменил к выходу.
Разговаривать с таким ужасным человеком, каким ему представлялся Чжао Юй-линь, Добряк Ду не решился. Лучше разыскать Го Цюань-хая; этот еще совсем молодой, и с ним, пожалуй, можно будет столковаться. Помещик осведомился у встречных крестьян, где найти заместителя Го. Ему указали на большой двор.