В середине месяца было созвано большое совещание секретарей уездных партийных комитетов, которое подробно обсудило «Программу земельной реформы Китая», опубликованную Центральным комитетом коммунистической партии в газете «Дунбэйжибао». Совещание постановило: руководствуясь программой, содействовать массовому движению крестьян во всех районах уезда и добиться окончательной ликвидации феодальных сил деревни.
Для развертывания работы в уезде создали несколько бригад. Бригады на телегах двинулись к месту своего назначения.
Долго разносил ветер по улицам уездного города скрип колес, долго слышались радостные песни мужчин и женщин, направлявшихся на работу в районы.
Сяо Сян решил вновь побывать в деревне Юаньмаотунь. Он был избран теперь одним из секретарей уездного комитета партии, и в городе его называли «комиссаром Сяо». Однако среди крестьян за ним сохранилось прежнее его прозвище «начальник».
Так как комиссар, или начальник, Сяо крепко спит сейчас на кане в одной из комнат бывшего помещичьего дома, а ныне правления крестьянского союза, мы не будем прерывать заслуженного им отдыха и займемся Чжан Фу-ином, который уже успел вернуться к себе домой.
У Чжан Фу-ина был трехкомнатный дом у южных ворот деревни, доставшийся ему при разделе недвижимого имущества одного помещика. Но так как обязанности Чжан Фу-ина требовали его неотлучного пребывания в правлении крестьянского союза, он жил все время в главном доме большого двора. Чжан Фу-ин сдал восточную комнату собственного дома одному холостяку, известному в деревне под именем Хоу Длинные Ноги, а сам расположился на большом дворе, как полновластный хозяин. Приезд начальника бригады заставил председателя уступить гостю свое место в правлении крестьянского союза и вернуться к себе.
Чжан Фу-ин тотчас растолкал спавшего квартиранта и выгнал его из теплой комнаты в западную часть дома, которая не отапливалась, стянул с ног ботинки, потушил лампу и лег на хорошо натопленный кан.
Председатель был крайне расстроен. Он ворочался с боку на бок и широко открытыми глазами смотрел на стекло окна, разрисованное замысловатыми узорами инея.
Что же теперь делать? Может быть, надеть завтра свое тряпье, в котором он, как и подобало руководителю бедноты, принимал гостей, изредка приезжавших из района? А на кой чорт, спрашивается? Ведь Сяо Сян все равно уже видел его в хорошей одежде. Чему поможет теперь эта маскировка?
Чем больше Чжан Фу-ин думал, тем сильнее разгорался в нем гнев.
— Проморгали, все дело испортили, сволочи! — проклинал председатель пятерых милиционеров, которых он нанял следить за появлением в деревне каждого нового человека.