— Послушай меня, — неторопливо продолжал старик Сунь. — Мы много лет связаны вместе: ты — хозяин, я — твой батрак. И что у тебя есть — мне все известно. Ведь у тебя еще при Китайской республике оружие водилось. Во время освобождения Маньчжурии был у тебя маузер. Скажи скорей, где он, отпустим тебя, и ты станешь честно трудиться.
— Да у меня же ничего нет. Что мне говорить?
— Ты опять за свое! — с укором сказал Сунь. — Да если бы у тебя не было оружия, чем бы ты стал охранять свои четыре башни?
Добряк Ду долго думал и наконец признался:
— Был у меня раньше один дробовик, а больше ничего нет…
— А где этот дробовик? — оживился Чжан Цзин-жуй.
— Давно сдал властям.
— Каким таким еще властям? — поинтересовался возчик.
— Еще во времена республики сдал…
— И почему это у тебя такая бестолковая башка? — воскликнул возчик. — Как ты не понимаешь, что только наша Восьмая армия и демократическое правительство могут называться настоящей властью?
Чжан Цзин-жуй, боясь, что Сунь опять заведет старую песню и разговор свернет в сторону, попробовал было вмешаться, но Добряк уже ухватился за последние слова возчика:
— Правильно, правильно, старина Сунь, у меня действительно бестолковая башка! Но в дальнейшем, я клянусь тебе, обязательно исправлюсь. Я отдал все золото, чтобы пойти за крестьянским союзом по революционному пути и служить народу…
Раздался хохот, посыпалась брань.
— Бросьте зубоскалить! — крикнул Чжан Цзин-жуй. — Добряк, если ты действительно решил исправиться, то мы это приветствуем. Но ведь, прежде чем идти по революционному пути, нужно сдать оружие.
— Соседи! Да откуда у меня быть таким вещам? Помилосердствуйте… — взмолился помещик.
— У тебя не только винтовки, но и маузер есть, — заметил старик Чу.
— Клянусь, маузера никогда не было.
— Нету, говоришь, маузера, — заговорил старик Чу, придвинувшись вплотную к помещику. — А что твой сын в сапог прятал? Короткоствольный маузер! Об этом вся деревня знает.
— Да у меня ничего нет, — снова нудно заговорил толстяк.
Старик Чу весь побагровел:
— Так-таки ничего и нет? Ладно! Будет нам с тобой канителиться. Веди его!
Чжан Цзин-жуй угрожающе щелкнул затвором. Добряк Ду так перепугался, что у него даже физиономия перекосилась.
— Мы давно уже все проверили! — крикнул Чу. — У тебя и винтовки и маузер есть! Раз ты их спрятал, значит решил контрреволюцию разводить. Что будем с ним делать? — обратился он ко всем.
— Вяжи его!
— Посадить в кутузку!
У Цзя-фу обеими руками толкнул помещика в спину.
— Ой, мама, мама! — вскрикнул Добряк Ду. — Не надо пугать! Не надо пугать… У меня одышка… Прямо в глазах потемнело!