Жениха и невесту поставили рядом лицом к воротам.
Смолкшие было разговоры опять возобновились. Старались говорить тихо, но так как говорили все разом, двор наполнился гулом.
— Ты только посмотри, что за цветы у нее на туфлях. Других таких туфель и не сыщешь!
— А красная куртка!
— Это с плеча помещичьей снохи. Широкая какая! И как это только Лю Гуй-лань по своей фигуре приладила!
— На то она и первая рукодельница в деревне.
— Она и оконные цветы вырезать большая мастерица, и всякую другую работу умеет делать.
— Старые люди говорят, что по обычаю невеста должна быть одета во все красное, иначе жизнь ее будет несчастной.
— Чего ж тянут-то? — спросил кто-то со вздохом.
— Свадебный обряд полагается начинать в полночь.
— Мало ли что полагается! Если полуночи ждать, невеста себе руки и ноги отморозит. Холод-то какой…
Старик Сунь, у которого не только замерзли ноги, но и разыгрался на морозе аппетит, заторопил:
— Пора приступать! Чем раньше управимся со свадьбой, тем скорее сын родится! Музыканты, начинайте!
Сопровождаемые оглушительным ревом труб, Го Цюань-хай и Лю Гуй-лань направились по цыновкам к дому. Группа молодых женщин поджидала их у дверей.
— Поглядим, поглядим, какой она ногой переступит порог, левой или правой.
— А что это означает?
— Если переступит правой, то первый ребенок у нее будет девочка, а если левой — обязательно сын…
Оттого ли, что было холодно и она сильно замерзла, или же по какой-то другой причине, но Лю Гуй-лань плохо понимала в этот миг, что творилось вокруг. Переступая порог, она слышала предостерегающие крики женщин: «Левую прежде ставь, левую!», но она так и не сообразила, чего от нее хотят, и не помнила, как очутилась в комнате.
Старуха Сунь кинула под ноги невесте мешок с зерном гаоляна:
— Полезай на кан, только прежде на мешок становись. Жених! Ты тоже иди сюда, к невесте.
Новобрачные сели рядом на кан, подвернув под себя ноги. Над их головами был растянут шелковый полог цвета огня.
Подошла молодая женщина с гребнем в руках и начала расчесывать невесте волосы.
Лю Гуй-лань отогрелась и почувствовала себя бодрее. Вспомнив все наставления старухи Сунь, она невольно улыбнулась и с любопытством огляделась вокруг.
Комната была убрана заботливыми руками вдовы Чжао. Под самым потолком висела большая лампа. На столе горели две толстые свечи красного воска, стояли чашечки и чайники, увитые красной бумажной бахромой.
На западной стене, где прежде обычно помещались таблицы предков, висели большие портреты Мао Цзе-дуна, Чжу Дэ и Линь Бяо, а сбоку от портретов на продольных красных полотнах Сяо Сян в честь новобрачных написал такие пожелания: