— Привал, — скомандовал Велга.
— Фонари гасим, — добавил Дитц. — Можно курить и думать.
— Разрешите только курить, господин обер-лейтенант? — не удержался Стихарь.
— Так и быть, — усмехнулся Дитц, присаживаясь на сухой бетонный бортик, тянущийся вдоль тоннеля. — В виде исключения. Но в следующий раз тебе придется подумать дважды. Я специально прослежу.
— Ох, тогда лучше не надо. Для меня и одного-то раза многовато будет…
Закурили, отдышались, помолчали.
— Да, — сказал Велга. — Я сразу не спросил. Все целы, никто не ранен?
Оказалось, что, если не считать ушибов, синяков и царапин, никто всерьез не пострадал.
— Судьба продолжает играть на нашей стороне, — констатировал Руди Майер. — С одной стороны это меня радует.
— А с другой? — с интересом осведомился Валерка.
— А с другой, я понимаю, что это все не просто так. Если судьба нас хранит, то, значит, имеются у нее относительно нас далеко идущие планы.
— Знаем мы эти планы, — сплюнул на грязный бетон Шнайдер. — Проходили уже.
— Вот и я об этом, — вздохнул Майер.
— А вам не приходило в голову, что это никакая не судьба, а просто боевая выучка? — спросила Аня. — Вы ведь все опытные солдаты, и во время боя действуете на подсознательном уровне именно так, чтобы остаться в живых.
— Опытные-то, опытные, — сказал Дитц. — Но в чем-то Руди прав. Да и любой из нас тебе скажет, что для того, чтобы долго оставаться в живых на войне одного опыта мало. Тут, действительно, нужен фатум, судьба. Чтобы они играли на твоей стороне, как уже было сказано.
— Бог нас бережет, — обвел глазами товарищей сержант Вешняк. — Я верю. Только не знаю, для чего.
— Бог, судьба, фатум… — сказал Велга. — Все это, друзья и товарищи, хорошо. Но вопрос остается открытым. Что дальше делать будем?
— Жаль, с языками так вышло, — вздохнул Стихарь. — Ничего толком не выяснили.
— Не знаю, — задумчиво произнесла Аня. — Понимаете… Ведь это покойный Геннадий Игоревич нам ловушку устроил.
— Как?
— Что?
— Твою…
— ?!!
— Ну-ка, объясни, — потребовал Дитц.
Аня помолчала, словно подбирая слова для своих мыслей:
— Я чувствую человека, — начала она. — Вы знаете. То есть, я вижу, например, когда он говорит правду, а когда врет. Но здесь… Сразу не поняла. Он действительно говорил правду. Не врал. Только правда эта была… Как бы это сказать… В общем, нам от нее было ни холодно, ни жарко. Что она есть, что ее нет… То, что он нам сказал, мы и без него, в общем, знали. А чего не знали, могли бы и додумать. И еще. Он специально завел нас в эту квартиру. Я только потом догадалась. Там был телефон и компьютер. Действующие. Понимаете?