На обучение ушло в общей сложности около полутора часов и, когда Велга, Майер, Хейниц и Стихарь вылетели на разведку, по местному времени было девятнадцать тридцать и до темноты, которая, как рассказывал Хан, наступала здесь почти мгновенно, сразу после заката солнца, они вполне успевали.
— По-моему, Хан обиделся, — сказал Хейниц, когда управляемый Валеркой гравилёт поднялся вверх на полторы сотни метров и направился к югу. — Получается, что мы ему вроде как не доверяем.
— Если и обиделся, то не слишком сильно, — сказал Велга.
— На обиженных воду возят, — заметил Стихарь, не оборачиваясь. — Да и как им доверять, после того, что случилось? Доверились уже однажды, благодарю покорно. Нет, вы как хотите, а не нравится мне все это. Правильно ты, Руди, говоришь. Нам такое общество всеобщей справедливости, где людей без всяких объяснений суют в зону, на фиг не нужно. Мы уже в таких обществах живали, знаем. Но то были наши общества, родные, можно сказать, и свои в доску. Мы в этих обществах родились и выросли. А здесь… Нет, ну обидно ведь! Только-только я раскатал губы пожить при настоящем коммунизме и — на тебе. Как серпом по …молоту. Эх, нет в жизни счастья!
— Ты бы лучше меньше трепался, а больше по сторонам смотрел, — посоветовал Майер.
— А чего тут смотреть? Внизу — сопки, вокруг — небо…
— Кстати, о небе, — сказал Велга. — Что это мы так низко летаем? Прямо как и не бравые разведчики. А ну-ка давай вверх по максимуму. Только не резко. Полегоньку.
— Есть, командир!
Валерка принял ручку на себя, и гравилёт, задрав нос, принялся набирать высоту.
Двести метров. Двести пятьдесят. Триста двадцать…
С напряжением и тайной надеждой они неотрывно следили за меняющимися цифрами на альтиметре.
Четыреста пятьдесят…
— Ну, давай… — прошептал Майер.
Это было похоже на не очень резкое но неуклонное торможение, завершившееся ровно на пятистах метрах высоты. Словно невидимая гигантская рука плавно остановила летательный аппарат в воздухе и теперь продолжала удерживать его на весу, не пуская выше.
— Все, ребята, — сообщил Валерка. — Дальше не идёт. Жми, не жми — бесполезно. Все, как Хан и рассказывал. Силовое поле.
— Получается что-то вроде круглой коробки, — сказал Хейниц. — Только вместо стен — специальное поле, непреодолимое для физических тел. Да. При таком подходе и охраны никакой не надо. Отсюда не убежишь.
— Ага, — откликнулся Валерка. — Как магазин от ППШа. Но совсем плоский. А мы — внутри, словно пойманные букашки. Проверили крышку букашки — не открывается… Ну что, теперь стенки проверим?