Вскоре после отправки этого письма Фрэнсис переехал в Вологду, где уже находился французский посол Нуланс и ряд других союзнических дипломатов. Было ясно, что правительства союзников приняли решение ни в какой форме не сотрудничать с Советской республикой. Робинс имел беседу с Троцким, который, публично признав, что допустил «ошибку», когда не выполнил указаний Ленина в Брест-Литовске, старался теперь реабилитировать себя в глазах Ленина.
— Вы хотите помешать ратификации Брестского договора? — спросил Троцкий Робинса.
— Разумеется, — ответил Робинс. — Но за нее стоит Ленин, а ведь признайтесь, комиссар, что все решает Ленин.
— Вы ошибаетесь, — сказал Троцкий. — Ленин понимает, как серьезна угроза германского наступления. Если он сможет получить помощь от союзников, он откажется от Брестского мира, если нужно — отступит и от Петрограда и от Москвы к Екатеринбургу, закрепится на Урале, а оттуда будет с помощью союзников воевать против немцев.
По настоятельной просьбе Робинса, Ленин согласился написать правительству Соединенных Штатов официальную ноту. Он мало надеялся на благоприятный ответ, но был готов попытаться.
Эта нота была вручена Робинсу для передачи правительству США. В ней говорилось:
В случае, если (а) Всероссийский Съезд Советов откажется ратифицировать мирный договор с Германией или (б) если германское правительство нарушит мирный договор и возобновит свое разбойничье нападение, то:
1. Может ли советское правительство рассчитывать на поддержку Соединенных Штатов Северной Америки, Великобритании и Франции в своей борьбе против Германии?
2. Какого рода помощь может быть предоставлена в ближайшем будущем, и на каких условиях военное имущество, транспортные средства, предметы первой необходимости?
3. Какого рода помощь могли бы оказать, в частности, Соединенные Штаты?..[7]
Всероссийский Съезд Советов должен был собраться 12 марта для обсуждения вопроса о ратификации Брестского договора.
5 марта 1918 г. Локкарт отправил английскому министерству иностранных дел последнюю, умоляющую телеграмму о необходимости признать советское правительство.
«Еще ни разу с начала революции обстановка в России не была столь благоприятна для союзников, и этому способствовали те вопиющие условия мира, которые немцы навязали русским… Если правительство Его Величества не хочет немецкого господства в России, я просто умоляю вас не упускать этой возможности».
Ответа из Лондона не последовало, пришло только письмо от жены Локкарта, в котором она просила его быть осторожнее и предупреждала, что в министерстве иностранных дел распространяются слухи, будто он стал «красным»…