— Эштон, — ее дыхание мягко коснулось его лица. — Мне следовало доверять тебе, даже несмотря на то, что видела сама и говорили мне. — Она приподнялась на цыпочки и потянулась к нему ищущими губами — у него вырвался стон от отчаяния и желания. Отвечая на ее поцелуй, он чувствовал, что завидует ее способности доверять ему.
* * *
Январь выдался тусклым и безрадостным: сероватое небо, потемневший снег с образовавшимся настом на лугах и болотах, печальные крики кроншнепов, пытающихся поймать рыбу в свинцовых водах залива; а в семье Маркхэмов установился хрупкий мир, внутри дома царили тепло и уют, золотистый огонь очага освещал их скромное жилище, вкусно пахло пирогами, испеченными Бетани.
В это время года лошади не требовали слишком внимательного ухода, и Эштон часто бывал дома, помогая растопить печь, а также избавляя жену от колкостей бывших друзей, постоянных напоминаний родителей, часто звавших ее на чай и намеренно не упоминавших Эштона в письменных приглашениях. Ему нравилось сидеть в старом кресле отца с очками на носу и открытой записной книжкой. Как всегда, Глэдстоун отдыхал рядом.
Англичане все еще держали в осаде Бостон, но мятежники постоянно совершали на них нападения, кусая их, словно разозлившиеся собачонки. Генерал Вашингтон распустил армию, которую созывал на восьмимесячный срок, но многие остались в ней и продолжали сражаться. С каждым днем в армию, словно струйки, стекались патриоты со всех колоний; фермеры продавали грабли и покупали лопаты, чтобы копать траншеи для будущего штурма. Джекоб Дюпей, учивший Эштона примерно двадцать лет назад, сменил школьную указку на мушкет; даже чопорный Сильвестр Файн, учитель танцев, вступил в полк — эти люди не были солдатами, но они глубоко верили в благородство цели и поэтому брались за оружие. В Ньюпорте рассказывали о толстом книготорговце по имени Генри Нокс, которому удалось перебросить тяжелую артиллерию от форта Тикондерога к городу Бостону. Мало кто верил, что Ноксу удастся осуществить эту операцию в самый разгар холодной зимы и пройти три сотни миль по бездорожью и гористой местности. Но невозможное становилось реальностью у мятежников. А разве генерал Ричард Монтгомери не начал военные действия в Канаде зимой и не занял Монреаль в декабре? Эштона, казалось, не удивляли новости, сообщавшиеся в «Ньюпорт Газетт». Бетани подозревала, что его дружки из «Белой лошади», многие из которых являлись членами Комитета спасения, сообщали ему о новостях гораздо раньше, чем это становилось достоянием печати.
В их домике появились настенные часы, подаренные мисс Абигайль, — единственный подарок, полученный Бетани в память о ее замужестве.