Джессика скинула ботинки и легла рядом с Беатрис. Она обняла ее, гладила по волосам, целовала в висок. Когда рыдания Беатрис немного утихли, Джессика встала и отправилась на поиски теплой воды. Она нашла ее на кухне, заодно высказав кухарке, все, что она думала.
Уже наверху Джессика поинтересовалась, куда подевались все слуги.
— Я думаю, что мой муж заплатил всем, чтобы они не появлялись здесь неделю.
— Значит, мало того, что тебе никто не оказал помощь, так Фенвик еще и вознаградил?
Беатрис не ответила.
— А твоя кухарка здесь, — произнесла Джессика.
— Вот как? Интересно, почему она не поехала к свой семье в Чичестер?
Джессика предположила, что у этой женщины все же сохранились остатки верности своей хозяйке, и отношение Джессики к кухарке немного смягчилось. Намочив салфетку в теплой воде, она принялась осторожно смывать кровь с лица Беатрис, стараясь причинить ей как можно меньше боли. Беатрис лежала неподвижно, лишь изредка вздрагивая, когда Джессика чуть сильнее надавливала на синяки и царапины. Ее гнев рос с каждой минутой, и Джессика наконец не выдержала.
— Ради Бога, Беатрис, этот негодяй не должен больше прикасаться к тебе. Ты должна его оставить!
Беатрис замерла, словно была так же шокирована всплеском эмоций Джессики, как сама Джессика. Но потом пробормотала:
— Я не могу.
— В следующий раз он может тебя убить.
— У него есть на это право, — вяло проговорила леди Фенвик.
— Но не убить тебя!
— Но он может бить меня… наказывать…
Джессика покачала головой:
— Нет! За что было «наказание» на этот раз, Беатрис? За то, что ты дышишь? Все это не имеет никакого отношения к наказанию или к тому, что ты что-либо сделала не так. Ты должна это знать.
С тех пор как Джессика увидела Беатрис избитой, она пыталась внушить подруге, что она милая, добрая, красивая женщина. Она не заслуживает ни одного грубого слова, не говоря уже о побоях.
По щеке Беатрис прокатилась слеза.
— Я знаю. Просто… он мой муж. Я не хочу его ненавидеть…
— Но ты его ненавидишь. И должна.
Слезы уже потекли ручьем.
— У меня болит все — и внутри, и снаружи, Джессика.
Джессика сжала руку Беатрис.
— Что бы ты ни сделала, это не может оправдать его поведение, Беатрис.
Беатрис долго лежала молча.
— Я это не заслужила, — сказала она наконец сквозь слезы. — На этот раз я не сделала ничего такого, чтобы спровоцировать его. Я всего-навсего с ним… поздоровалась.
Джессика медленно выдохнула. Это было первое признание ее подруги. Возможно, она наконец начала понимать, насколько все ужасно.
— Ты должна его оставить.
— Я не могу.
— Конечно, можешь.