Что ж, так и было, все верно.
Пока я делаю очередной шаг к лимузину, крысозавр загружает собеседников потоком образов отчаянного сожаления, включающего в себя описание погребальных обрядов сорока восьми миров. Птица на плече Ронина терпеливо принимает этот пакет данных, хотя в его передаче нет надобности. Наконец крысозавр выдает свое понимание нынешней ситуации: Тюрьма вывернула сознание сапиенса, изменила, сделала его прозрачным и открытым. Сознание сапиенса Края выдало путникам причастных к разгрому Парадиза и срыву очередного этапа экспансии.
Хозяин Ронина отвечает, что было бы чудом, если бы Краю удалось закрыть свое сознание от Тюрьмы путников. Оба приходят к одному и тому же выводу: раз их инкогнито раскрыто, вот-вот начнется война миров. Образ неизбежности: черная дыра, затягивающая планету…
И вот тут меня безжалостно вышибло из транса. Я больше не мог на расстояния внимать союзникам. Черт, я почувствовал себя отщепенцем каким-то, навязчивым мальчишкой, которого выставили за дверь.
– Край, остановись! Край! – Это японка догнала меня, повисла, набросившись сзади.
Поздно. Я уткнулся в бампер лимузина и, повинуясь зову Микки Мауса, полез на искореженный капот.
Танец ликвидатора сбился. Движения стали неуверенными, вялыми. С усилием он опустил подбородок – я слышал, как хрустнули шейные позвонки. С глаз его будто сдернули полог. Взгляд мальца остановился на мне, скользнул мимо, на асфальт, туда, где должен возлежать Патрик.
ГДЕ ОН?!
Вопрос ворвался мне в голову, ударил по затылку, срикошетил и превратился в гул.
Не знаю.
ГДЕ?!!
Перед глазами замелькали картинки. Ликвидатор вторгся в мою память, он листал ее как глянцевый журнал, только успевай подсовывать красивые картинки. Зато зрачки Микки Мауса с его футболки больше не имели власти надо мной.
Они были правы, понял я, мое сознание взломано. И теперь судьба многих миров зависит от того, смогу ли я скрыть от ликвидатора секрет.
– Беги. – Я оттолкнул японку. – Спасайся.
КТО – ОНИ?!!
Я ударил себя кулаком в висок, надеясь потерять сознание. Нельзя выдать союзников, ни в коем случаем нельзя…
СОЮЗНИКИ?!!
Слабо ударил, пожалел себя. Вновь занес кулак, чтобы наверняка уже, прощай, сынок…
Но я так и не проломил тонкую кость.
Захлопали крылья, в лицо ликвидатора впились когти хищной птицы. И тут же из головы у меня вынули что-то очень большое и противное, что-то, никак не желавшее убираться прочь. Оно цеплялось из последних сил, но все же с противным чмоканьем прокинуло мое сознание.
Я скатился с лимузина. Патрик?!
Тишина в эфире.