- Радуйся, по приказу короля, тебе дарована легкая смерть. Завтра на рассвете тебе отрубят голову Сияющим Клинком. Великая честь, тёмная! Дважды великая, так как ты избавлена от пыток до казни. И большего я для тебя сделать не могу. Брат Нииль действительно уехал по неотложным делам. Только его слово может опровергнуть обвинения Харзера. Молись, чтобы брат успел вернуться до твоей казни. Если же нет - мы очистим ещё одну заблудшую на корабле Аграллы душу.
Девушка слушала приговор, потихоньку проваливаясь сознанием в спасительный омут, в котором нет ни боли, ни холода. Она даже чувствовала благодарность к Советнику. Пусть и таким способом, он всё же нашел для неё выход. Жаль только, что он ведёт прочь из жизни.
Очнулась она уже в камере. Над дверью сиротливо мерцал светильник, освещая серые, покрытые капельками влаги стены. Похоже, где-то просачивалась вода, проложив себе путь сквозь стены. Тишину камеры разбивал ритмичный звон падающих в углу капель.
- Жаль, что я не могу, как вода, утечь из этого места, влиться в какой-нибудь ручей, а потом уплыть в море, - глупая мысль лениво крутилась в голове. Девушка села на грубо сколоченный деревянный лежак, который был единственной мебелью в камере. Она обхватила руками колени и тихонько раскачивалась из стороны в сторону. Мыслей не осталось. Сон больше не шёл, да и жаль было провести во сне последние часы своей жизни.
Под сводами камеры раздался негромкий звук. Словно кто-то пытался петь. Сначала тихо, потом все громче и уверенней в камере смертников зазвучали простые слова детской колыбельной.
Спи мой рыженький цветочек,
Спи мой сизый голубочек.
Солнце пусть тебя хранит,
Лишь добро к тебе манит.
Риль пела, а по щекам текли соленые слезы. Лучше она выплачется сейчас, зато завтра, никто не увидит ни одной слезинки у неё на лице.
За дверью внезапно послышался какой-то шум. Громкие, злые голоса, звуки ударов, а потом дверь в её камеру слетела с петель и с сухим гулким стуком упала на пол. Внутрь вплыл яркий магический светлячок, и Риль поспешила уткнуть лицо в колени, чтобы не ослепнуть.
- Госпожа! - крик, полный радости от узнавания и боли от увиденного, прозвучал рядом с девушкой, и Риль с неимоверным облегчением узнала голос дракона.
- Она жива, но нам стоит поторопиться, - лекарь Кэстирон уже успел просканировать её бедное израненное тело. Риль аккуратно закутали в теплый плащ и так же аккуратно подняли на ноги. И всё равно она не смогла сдержать стон от боли. Дракон замер на месте, и виновато прошептал: "Простите, потерпите ещё чуть-чуть. Здесь мы не можем вас лечить, но как только окажемся под открытым небом, Кэсти сразу приступит к лечению". Риль лишь согласно кивнула, закрыла глаза и целиком сосредоточилась на тепле, обхватывающих её рук. Это тепло помогало забыть о раздирающей тело боли.