Резкость, проявленная обычно мягковатым в общении Клиггером, возымела результат. Для солдат приказы начальства тем и хороши, что после их оглашения включается многими годами, а также палками и тумаками капралов и старшин вколоченный принцип: приказы не обсуждаются. Вот и Клиггеру отрадно было смотреть на бывалых вояк, отбросивших сомнения и ожидающих ответа Росомахи.
Разведчик, молча слушавший все, о чем говорили, исподлобья посмотрел на Дрееке, на солдат и, слегка помедлив, ответил:
– Конечно, и пес с ним, с Освальдом этим. Не дрейфь, парни, справимся. А что касается деревни, так недалеко она, минут за десять тихим ходом доберемся, дайте лошадям роздых.
Штерн развернулся и пошел по тропе, ведущей в глубину темнеющего леса.
Высокий серый конь крепкой бретоньерской верховой породы тряхнул головой, стряхивая со своей роскошной гривы остатки воды. Умные глаза моргнули, убирая с ресниц блестящие капли, и остановились на человеке, расчесывающем ему хвост.
Молодой мужчина высокого роста, с поджарой, мускулистой фигурой. После вчерашней головомойки, которую закатила изменчивая местная погода, сегодняшнее солнце казалось просто небесным благословением. Все вокруг наслаждалось последними теплыми лучами уходящего лета, и спешившийся всадник не был исключением. Кроме свободных и широких штанов плотной материи и высоких, шнурованных ботинок, на нем больше ничего не было. Крепкую спину во многих местах пересекали шрамы: и небольшие, побелевшие, и похожие на переплетение паутины, и крупные, с грубо зажившими краями, давние и еще свежие. Было видно, что обладатель шрамов зарабатывал их не один год.
Старым, с парой сломанных зубцов, деревянным гребнем для волос человек работал очень споро, уверенными и привычными движениями. Быстро закончив работу, он похлопал жеребца по отмытому боку, смахнул со лба пот, довольно улыбнулся и подмигнул своему четвероногому товарищу. Глаза у него были необычными: один зеленый, как майская трава, а второй серо-голубой, похожий на небо перед грозой. Человек был еще молод, не старше двадцати пяти лет, лишь в глазах навечно застыло осмысление и понимание окружающего, жестокого мира, которое делало его старшим на первый взгляд.
Закончив чистить коня, принялся за себя. Умылся в небольшом ручейке, журчащем неподалеку, в предгорьях их хватало. Снял с веток густого кустарника сушившуюся на них шерстяную рубаху, которая плотно обтянула крепкий торс. Рядом матовыми кольцами поблескивала недавно смазанная, против ржавчины, черненая кольчуга. Таскать ее сейчас было жарковато. Но выбирать не приходилось, оставалось только надеть еще и поддоспешник, чтобы жизнь совсем не казалось малиной. По спине сразу пробежали первые капли пота. Натянутая через голову, туго облекшая плечи и грудь кольчуга надежно обхватила тело, защищая своим привычным весом.