Я подъехал к миссис Уолтмен, спрыгнул с коня и подошёл к дому. В доме, как в большинстве домов в прерии, была только одна комната и две двери – спереди и сзади.
«Как дела, миссис Уолтмен?» – весело спросил я.
Когда она меня увидела, то побелела, как полотно, и закричала:
«Это ты, Билл? О, боже! Они тебя убьют! Беги, спасайся! Они тебя убьют!»
«Кто собирается меня убить? – сказал я. – В эту игру можно играть вдвоём».
«Это Маккэндлес со своей бандой. Их десять, у тебя нет шанса. Они только что проехали по дороге мимо кукурузного хранилища. Они будут здесь через пять минут. Маккэндлес протащил пастора Шипли по дороге на аркане. Проповедник умер от удушья, и лошади топтались по нему. Маккэндлес знает, что ты пришёл с этим отрядом янки, и поклялся, что перережет тебе горло. Беги, Билл, спасайся! Но слишком поздно. Они идут сюда».
Пока она говорила, я вспомнил, что у меня только один револьвер, и один заряд потрачен. На столе лежал рожок с порохом и несколько кусочков свинца. Я засыпал порох в пустую камору и забил свинец, ударяя стволом о стол. Только я вставил капсюль, как услышал крик Маккэндлеса:
«Здесь лошадь этого чёртова янки Дикого Билла! Он здесь! Мы с него шкуру сдерём!»
Если бы я и думал о бегстве, то сейчас было слишком поздно. Дом был моей лучшей крепостью. Я не думал, что сумею выйти из комнаты живым».
Скаут прервался, встал со своего места и в сильном волнении зашагал туда-сюда.
«Я расскажу вам, что произошло, полковник, – продолжил он через некоторое время. – Я был не против потасовки с какими-нибудь парнями. Застрелить парочку, а остальные сами разбегутся. Но в банде Маккэндлеса были беспощадные, жаждущие крови дьяволы, которые дрались, пока могли жать на спусковой крючок. Я был во многих передрягах, но редко молился. Сейчас я молился.
«Обойдите дом, чтобы он не ушёл!» – завопил Маккэндлес.
Когда я услышал это, то вдруг почувствовал такое спокойствие, как будто собирался в церковь. Я оглядел комнату и увидел, что над кроватью висит ружьё Хокинса.
«Оно заряжено?» – спросил я у миссис Уолтмен.
«Да», – прошептала бедная женщина. Она была так напугана, что не могла громко говорить.
«Вы уверены?» – спросил я, когда прыгнул к кровати и снял ружьё с крючков.
Хотя я не отрывал взгляда от двери, я увидел, что она кивнула.
Я положил револьвер на кровать. Тут Маккэндлес просунул голову в дверной проход, но когда увидел меня с ружьём, отскочил назад.
«Иди сюда, трусливый пёс! – крикнул я. – Иди и дерись!»
Маккэндлес был мерзавцем, но не трусом. Он запрыгнул в комнату с ружьём, но он был недостаточно быстр. Пуля из моего ружья попала ему в сердце. Он упал навзничь, выпав во двор. Там его потом и нашли: он крепко сжимал своё оружие, которое лежало у него на голове.