Риль не стала уточнять, что только поспорить, да и то, когда дракон принимает человеческое обличье. Главное, Лейтор проникся поставленной задачей и отправился на промысел. "Ну, что же, - поздравила себя Риль, - какой-то толк с ученика уже есть, если он не убьется на скалах и не притащит чего-нибудь ядовитого".
К пиратскому поселению они подплывали в поздних уже потерявших нежную розовую окраску лучах рассвета. Город по своему виду совсем не напоминал базу морских грабителей, скорее средних размеров рыбацкий поселок, средней же степени паршивости. Вдоль берега уже неслись ребятишки, сверкая голыми пятками и оглашая окрестности приветственными воплями и свистом. Им вторили мелкие лохматые собаки. На корабль им было, конечно же, плевать с высоты своей пасти, но поддержать радость любимых хозяев - обязанность любого четвероногого друга. Немного не в тон голосил скот, бредущий по дороге к пастбищу. Парнокопытные проводили ежеутреннюю спевку, попутно недовольно мыча на побуждающие причмокивания, окрики, а то и шлепки пастуха.
Все эти звуки сплетались друг с другом, отражались от невысоких скал и неслись над гладью моря эдаким многоголосым: "Эге-гей, гав-вау, му-у, пошла, костлявая" и повторялись снова и снова. Пожалуй, лишь звучный раскатистый грохот пушки мог добавить нужной глубины в этот гвалт, но пираты, похоже, пушек не имели, а если и имели, то не стали бы тратить ценное ядро на приветственное пробитие борта своего же, возвращающегося с рейда, корабля.
- Мы пойдем к магу сегодня! - Риль сузила глаза, уткнула руки в боки, попыталась принять наиболее грозный вид. Увы, грозный вид неподкрепленный реальной силой был всего лишь иллюзией, которую нагло проигнорировали.
Шел третий день ее пребывания в этой дыре, гордо именуемой тайно-скрытной, неприступной пиратской базой. Под скрытностью подразумевалась его маскировка рыбацким поселком, заросшего грязью, загаженного рыбьей чешуей, выделяющимся на живописном берегу, словно пятно сажи на лице светской красавицы. Покосившиеся домики с обшарпанными стенами маскировали своим видом жилье покорителей морских просторов и трюмов чужих кораблей, а разной степени мусора-утоптанности улицы знавали на себе отпечатки сапог самого Дейла Кровопийцы, ужаснейшего Дуна Кривомордого, хитрейшего Олла Кривое Ухо, удачливейшего Лойла Красавчика, жаднейшего Дыха Длиннорукого и многих, многих других, не оставивших значимых следов в народной памяти.
Неприступность этому поселению обеспечивало несколько факторов. Короткий и ближний путь проходил через Гремящие острова, а потому годился лишь для сумасшедших, ну, или для очень храбрых и уверенных в себе моряков, что в принципе было одним и тем же. Уверенность в море всегда граничит с сумасшествием. Окружной путь был не лучше - запутанный лабиринт островов Пьяного архипелага позволял сбрасывать любой хвост, решись кто-нибудь последовать за пиратами.