— Поглядите-ка повнимательней, — сказал я учителю. — Это и правда настоящие деньги? Вы уверены?
Лен Стритер вытащил из нагрудного кармана маленькую лупу и протянул мне:
— Смотрите сами.
Я посмотрел — спору нет, очень похоже на билет в пятьдесят долларов, хоть я и сам видел такие только раз в жизни — те тридцать штук, что дал мне в конверте Шервуд. Тогда я их особенно не рассматривал, так, глянул мельком — и все. Но в лупу видно было, что бумага у этих билетов точь-в-точь как у настоящих денег, и все остальное тоже, не отличишь — и номер и серия на месте.
И, разглядывая их в лупу, я понял: они и правда настоящие. Это — как бы поточнее выразиться? — прямое потомство тех денег, которые вытащил у меня Таппер Тайлер.
Я понял, что произошло, и меня взяла горькая досада.
— Очень может быть, — сказал я Стритеру. — С той шайкой все может быть.
— С какой шайкой? Из вашего другого мира?
— Не из моего! — заорал я. — Из вашего! Он такой же ваш, как и мой, он общий для всех людей! Как вдолбить в ваши тупые башки…
Я не договорил. И очень рад, что не договорил.
— Извините, — мягко произнес Лен Стритер. — Я не то хотел сказать.
Тут я увидел Хигги Морриса, он стоял на склоне холма, на полдороге к моему дому, и криком требовал внимания.
— Слушайте все! — взывал он. — Слушайте меня, сограждане!
Толпа начала стихать, а Хигги вопил и вопил, пока, наконец, все не замолчали.
— Перестаньте рвать эти листья, — заявил он тогда. — Не троньте их, как растут, так пускай и растут.
— Черт возьми, Хигги, мы только сорвали парочку, чтоб получше разглядеть, — возразил Чарли Хаттон.
— Так вот, хватит, — сурово отрезал наш мэр. — Каждый сорванный листок — это пятьдесят долларов пропащих. Дайте срок, они подрастут, сколько надо, и сами опадут, останется только подобрать, и каждый листочек будет нам с вами чистая прибыль.
— А ты откуда знаешь? — пронзительно крикнула мамаша Джоунс.
— Да разве вам не ясно? Эти замечательные кусты отращивают для нас деньги. Надо только не мешать им — пускай делают свое дело.
Он обвел взглядом толпу и вдруг заметил меня.
— Верно я говорю, Брэд?
— Боюсь, что так, — сказал я.
Потому что Таппер стащил у меня полторы тысячи и Цветы взяли те тридцать билетов за образец для листьев. Я и не глядя могу побиться об заклад: на всех этих кустах, на всех листьях-банкнотах повторяются одни и те же тридцать порядковых номеров.
— Интересно знать, — заговорил Чарли Хаттон, — как мы их, по-вашему, станем делить? То есть, понятно, когда они дозреют.
— А я, признаться, об этом еще не подумал, — отозвался мэр. — Наверно, это будет наш общий фонд — и станем выдавать нуждающимся, кому сколько надо.