Константину некогда было вникать во все эти внутриклановые интриги малышей.
– Где он прячется?
– Тут недалеко, у одной старой знакомой.
– Поехали!
Следователь был настроен решительно, чего нельзя было сказать о его новом знакомом.
– Ты совсем очумел! Там наверняка уже постаралась ударная бригада! И тут мы с тобой, два олуха, явимся! На хрена мне это надо!
– Ударная бригада – средь бела дня?
– А им по фиг!
– Не скажи! – засомневался Еремин. – Сейчас только десятый час. Ребята еще спят. Поехали!
Но тот и не подумал включить зажигание.
– Сами посудите, – перешел он неожиданно на «вы», – при таком раскладе мне крышка! Если Вадик еще жив, он уделает меня! А если не уделает он, тогда уделают те!
– Я тебя раньше всех уделаю! – вышел из себя следователь. – Трогай и поменьше рассуждай!
До убежища Элвиса действительно оказалось рукой подать. Он жил в Косине. И непонятно, чем руководствовался посредник, назначив встречу в Вешняках. Скорее всего, сам жил неподалеку.
«Что происходит? – спрашивал себя Еремин. – Я испугался, что потеряю клиента? Да, дело закрыто, и я вправе требовать окончательного расчета, но тогда я должен буду отдать ему гильотину и назвать имя вора. Ни того, ни другого делать я не собираюсь. Значит, мне, как и этому стукачу, выгодно, чтобы Элвис не имел больше претензий. Ведь еще совсем недавно я сам хотел натравить на него свору жаждущих мести старых авторитетов! Почему я решил принять такое горячее участие в судьбе этого подонка?»
Ответ был прост. Даже самый кровожадный зверь, попавший в западню, обреченный на смерть, вызывает жалость. Разумеется, не у всех, иначе бы жизнь на земле стала слишком цветущей и радостной. А лишь у некоторых, у кого среди прочих органов есть еще один, малоизученный.
– Дальше не поеду! – заявил парень, остановив джип на незнакомой улице в тени густых тополей. – Вон его дом, – указал он на желтеющую метрах в пятидесяти от них хрущевку.
– Жди меня! – приказал следователь, хотя знал наверняка, что тот даст стрекоча, как только он завернет за угол.
– Три коротких звонка и один длинный, – предупредил на прощанье посредник.
В подъезде пахло сыростью. Из открытой двери подвала валил пар и слышались голоса слесарей.
Поднявшись на третий этаж, он позвонил по всем правилам конспирации.
Открыла высокая девушка в спортивном костюме попугайчатой расцветки, с копной пшеничных волос и пышной грудью.
– Элвис дома?
– Кто вы такой?
Он проявил максимум джентльменства, оттолкнув девицу и бросившись в комнату. Там его ждал встревоженный Старцев с пистолетом в руках. На нем тоже был пестрый спортивный костюм. Обескровленное лицо в бакенбардах вытянулось.