Антон не стал больше докучать ни бабке, ни коту.
Патрисия продолжала болтать со своими экстравагантными приятелями, но писатель застал самый конец беседы и даже не успел толком разглядеть юных французов, потому что в зале погасили свет.
– Это мои одноклассники, – пояснила она в темноте. – Ты произвел на них впечатление. Я им сказала, что выхожу за тебя замуж.
– Это еще зачем?
– Просто так. Для экзотики. – Патя тихо засмеялась, а потом, наклонившись к самому уху Антона, добавила: – А может, я им правду сказала!
Второе отделение вышло более веселым, чем первое, но менее художественным. Артисты и зрители, подогретые разными напитками, бесновались уже не на шутку.
Полежаев сообразил, что действие приближается ко второй мировой войне, а значит, скоро опять объявят антракт, потому что «война – дело серьезное». И для барменши вновь наступит горячее времечко.
– Я выйду ненадолго, – шепнул он Пате.
– Только не навсегда! – взмолилась девушка.
«Черт побери! Она, кажется, и в самом деле втрескалась! Подумать только! Так не бывает. А может, бывает? Надо получше к ней приглядеться. Она не дура. И это уже радует».
Барменша сидела за одним из столиков в пустом кафе и запивала коньяком едкий дым сигареты. Ей явно перевалило за пятьдесят, и она не скрывала своего возраста, не молодилась при помощи пудры и румян, принимала жизнь такой, какая она есть.
– Можно вам задать вопрос? – обратился к ней писатель.
– Задавай, если ты не «таймшер», не «гербалайф» и не цыганка.
– Этого человека вы когда-нибудь видели?
Она пристально посмотрела на Антона, даже не взглянув на фотографию.
– Ты что, из ментовки?
– Нет. Я ищу пропавшего друга.
– То-то, я смотрю, не похож вроде на мента. Друг, говоришь, пропал? – Она взяла в руки снимок. – Каждый день кто-нибудь пропадает. Черная дыра, а не город! Знакомое лицо. – Она вернула фото. – А где видела – не припомню.
– Он был здесь в понедельник, на французском сеансе, – подсказал Полежаев. – И скорее всего, не один.
– С дамой?
– Вспомнили?
Она пожала плечами.
– Его вроде точно помню. Он подходил к стойке, что-то заказывал. А вот даму… нет.
– Может, видел кто-нибудь из ваших сослуживцев или знакомых?
– Мои знакомые сюда не ходят, тем более на французские сеансы. Они сидят дома у своих родных ящиков, где им все доступно объяснят и покажут. А из сослуживцев была только старая карга. – Она кивнула на дверь кинозала, но Антон и без того понял, о ком речь.
– Что ж, спасибо и на этом, – со вздохом произнес он.
– Выпить не хотите? – неожиданно предложила барменша, исполнившись состраданием. – А то набегут картавые – ничего не останется. Они пьют не хуже нас…