День прошел как в большом аквариуме, наступила ночь с уже знакомыми танцами светлячков под ногами. Шоу началось на рассвете, по расписанию, с космической точностью. Ольга, сидевшая с пластиковым перископом на вершине скалы, жадно приникла к окулярам, и крутилась из стороны в сторону, стараясь ничего не пропустить, остальные тихо ей завидовали. На темном еще небе появилась светящаяся рыжим точка, которая постепенно разрасталась и наливалась белизной. На какой-то момент девушке показалось, что это солнце сошло с ума и решило взойти на западе, но белое пятнышко вскоре превратилось в линию, а потом распалось на несколько частей. Ольга знала, что их должно быть пять. Пять капсул-блюдец, выпавших где-то за горизонтом из прогоревшей внешней оболочки, каждая из них — такая же, заполненная сжиженным газом, оболочка для блюдец поменьше. «Как матрешки», — девушка увидела, как крайняя капсула словно взорвалась, разбросав вокруг яркие брызги и пропала. Осталось лишь несколько тускло-красных точек, продолжавших путь породившего их метеора. Чуть погодя то же самое случилось с остальными, и уже двадцать пять красных звезд, постепенно разгораясь, летели по небу. «Нет, не матрешки, скорее замедленный салют. Грохот, наверное, там стоит адский» — подумала девушка. Ей слышно ничего не было — космические планеры летели в их сторону со скоростью все еще превосходящей скорость звука. Очередная оболочка одного из них прогорела, и на этот раз Ольга увидела облако охлаждающего газа, вырвавшееся из расколовшейся скорлупы. Пять контейнеров, сложенных внутри нее, пока холодных и тусклых, но освещенных остальными планерами, продолжали полет. «Эти уже не расколются, так и упадут» — оторвавшись от перископа, девушка оглянулась. Зрелище под водой было не менее феерическое — охвативший полнеба огненный шквал, преломляясь на волнах, создавал вокруг картину сказочно живого мягкого заката. Ольга посмотрела по сторонам, разыскивая Бена, но никого рядом не оказалось.
«Бум» — низкий глухой звук словно впечатался в нее, проникнув не только через уши, а через все тело, приподнял над камнем и опустил снова. И потише — «бум, бум». Секунду спустя грубая рука отобрала у девушки перископ и столкнула ее с камня вниз, ко входу в пещеру. «Упс, опять проштрафилась» — Ольга ужом проскочила через узкий вход в грот, расстегивая на ходу пряжки ребризера, чтобы поменять кислородный баллон.
Сделав это, она легла на свой скутер, слушая удары по воде и пытаясь отсчитывать секунды между ними, но канонада продолжалась безостановочно. Наконец паузы стали длиннее. Сосчитав до тридцати, Ольга щелкнула тумблером, и в сумраке пещеры засветился экран управления пеленгаторами. Приемники, расположенные в полукилометре от нее в вершинах равностороннего треугольника, определяли местоположение источников звука нужной частоты и по проводам передавали данные на Ольгин компьютер. Вращая ручку настройки, девушка искала сигналы ультразвуковых маяков в контейнерах. Вот на экране появилось множество точек. «Сто двадцать одна, а должно быть сто двадцать пять. Наверное, некоторые повредились при падении. Надеюсь не наши». Нужные сигналы должны были как-то отличаться — компьютер пытался и так и эдак отделить хотя бы два источника от остальных, но ему это не удавалось. Девушка еще немного покрутила настройку — так и есть, на другой частоте на экране засветились искомые три точки. «Я их нашла, начали» — произнесла она первые за прошедшие сутки слова и скутера друзей медленно выплыли из грота. Оставаясь в пещере, Ольга могла переговариваться с ними по ультразвуковой связи — с ее стороны для этого использовались те же пеленгаторы, скутера остальных оснастили усилителями сигналов от лицевых масок. Кроме переговорного устройства, в масках имелись видеокамеры, позволявшие видеть в ультрафиолетовом свете пары установленных на каждом буксировщике прожекторов. Лучи одного из них хорошо проникали сквозь воду — он был нужен, чтобы найти контейнер. Свет второго, наоборот, гасился ей и с поверхности не обнаруживался никакими приборами — этот предназначался для работы вблизи скутера. «Дальний и ближний» — обозвала их девушка. Для невооруженного глаза, впрочем, оба оставались невидимыми.