Наконец, после длинного, полного радостей и разочарований вчерашнего дня мне попросту хотелось спать.
Поэтому я поехала в кабаре, проверить счета, а потом прилечь на диванчике.
Спала я, наверное, полчаса (хотя и это было неплохо), а дальше меня разбудили доносившиеся снизу звуки: в пустом зале, между толстых колонн и поднятых ножками вверх на столы стульев, Тони играл на большом белом рояле рэгтайм, пам-пам-пам-пам-пам-пам-па, и так далее.
Делал он это довольно паршиво, но вообще-то очень трудно сказать, что он в этой жизни умеет делать хорошо, кроме того, что поджидает Магду после выступлений.
Хотя нет, какую-то пользу он иногда приносит, и это связано опять же с Магдой.
Магда, штатный музыкант нашего кабаре, постоянно занята тем, что ищет себе партнеров и создает с ними маленькие временные бэнды. Из филиппинцев, каждый день играющих на Эспланаде, из музыкантов «Истерна и Ориентла», «Раннимеда» или частных бэндов из особняков на Нортхэм-роуд. То есть, попросту, ворует людей. Но иногда люди не воровались, и Магда оставалась со своим саксофоном в одиночестве.
Эту проблему она превратила в преимущество «Элизе». Потому что после половины одиннадцатого вечера все рестораны в европейских отелях уже закрываются, танцы заканчиваются около полуночи. И чуть ли не единственный клуб у моря, в центре города, где можно ночью съесть что-то небольшое (например, чисто китайское блюдо под английским названием «чикен чоп» – куриная котлета), – это наше кабаре. А на сцене его в это время звучит грустный тихий голос саксофона Магды.
Послушать эту ночную музыку, уже без каких-либо танцев, приходят очень многие. Тони же в таких случаях просто летаргически перебирает клавиши, не очень искусно, молча шевеля бледными губами, но Магда умело подстраивается под эти звуки. И в целом все получается очень трогательно.
Впрочем, нет, – кое-что Тони умеет делать просто отлично.
А именно – играть «Трех поросят».
Он делает это не просто с азартом, а с каким-то веселым остервенением, ритмично поблескивая стеклышками пенсне, помогая себе движениями подбородка с неопрятными седоватыми клочьями бородки. При этом на лице его расплывается нехорошая, если не сказать – подлая улыбка, как будто он знает про своих случайных слушателей какие-то очень грязные секреты, связанные, например, с ненатуральной склонностью к животным.
Вдобавок «Три поросенка» – вещь особая, из тех, что почти невозможно прекратить играть, если только тебя не ударят тяжелым предметом по голове. Многие из нас не раз испытывали желание именно это и сделать, хотя надо признать, что этому своему музыкальному пороку Тони предается чрезвычайно редко, и только при очень хорошем настроении.