— У моего отца есть…
Руфий, улыбаясь, поднял бровь.
— Связи?
— …Мой дед командовал легионом три года, пока не вернулся в Рим, а отец был старшим трибуном в Шестом. В нашей семье все служили, еще со времен Республики. Хотя отец в действительности не военный человек, по его собственному признанию и к глубокому разочарованию деда. Он человек слова, а не действия. Но заметь, я слышал, что в Сенате он может заставить человека умолкнуть, даже не повышая голоса. Хотелось бы мне обладать таким красноречием.
Руфий задумчиво кивнул.
— Два старших командира в семье, и оба служили в лучшем легионе империи… У тебя, юноша, даже больше преимуществ, чем кажется на первый взгляд. Я успел мельком взглянуть на тебя, пока дрался с пьяными варварами. И мне до сих пор интересно, где ты научился так размахивать клинком?
Марк слегка покраснел.
— Когда было решено — едва ли не раньше, чем помню себя, — что я буду служить в Шестом, отец решил позаботиться о том, чтобы мне не оказаться дураком с мечом в руке. Он заплатил освободившемуся гладиатору, и тот обучил меня паре приемов…
Руфий иронически посмотрел на него.
— Пара приемов? Ну, мой новый друг, если у нас найдется в Тисовой Роще свободное время, ты поучишь меня од ному-двум из твоей «пары приемов»…
Часом позже они промаршировали через городок у крепости, пересекли реку по мосту и остановились перед массивными воротами. Тиберий Руфий посторонился, чтобы не мешать снимать стонущих раненых с лошадей, обменялся несколькими словами со стражником у ворот и крепко взял Марка за руку.
— Ты не сможешь прямо сейчас доложить легату, он с частью легиона на учениях. Почему бы нам не позаботиться о лошадях, потом навестить баню, найти приличную еду и выяснить, насколько местная кухня улучшилась с моего прошлого приезда? Все за мой счет, отпразднуем спасение наших жизней. Мы остановимся в таверне, принадлежащей одному из моих старых друзей. Он, как и я, после увольнения не смог расстаться со страной, в которой прожил столько лет. Он присоединился ко всем прочим дурачкам, пустившим здесь корни из-за отсутствия лучшего места, и сейчас владеет лучшей гостиницей в окрестностях Тисовой Рощи.
Руфий чуть улыбнулся воспоминаниям.
— Петроний Энний был знаменосцем второй когорты, а я — старшим центурионом. Он сложен как крепостной сортир. Мы составляли отличную парочку, когда одновременно ходили в увольнение; женщины ерзали на задницах, когда мы шли мимо! Давай пойдем туда, где с этих коняг смоют кровь, напоят и накормят. Мне здорово хочется попасть в баню и выпить.