– Давай лучше на заимку. У тебя там полный двор гостей. Расскажут.
Опять?! Что, новая ведьма завелась?! Да сколько ж можно!
Тревога и любопытство переполняли меня. Так бы и рванул. С места в карьер, бегом. Но — нельзя. Владетель должен скрывать свои чувства. А неинформированность — особенно. Зрелище пребывающего в растерянности и недоумении лидера — действует на коллектив разлагающе. Вид бегущего по улице биржевого маклера немедленно вызывает у окружающих панику и мысль о тотальном дефолте. «Хау. — сказал Виннету, и все с надеждой посмотрели на него». Во, так пусть и смотрят. Как я сильно насупленный, типа — «Чапай думать будет», собираю барахлишко и без спешки топаю к своему подворью.
Мой театр одного актёра продолжался метров двести. Глубокую сосредоточенность и озабоченность на своём лице я донёс только до ворот. Потому что в воротах стояла Домна. И гоняла моих мужичков.
И кто это сказал, что в «Святой Руси» женщина была бессловесным угнетённым существом? Ну, женщина вообще — может быть. А вот Женщина…. Угнетать Домну? — А в лоб хочешь?
Увидев меня, она несколько снизила мощь звучания и образность выражений. Даже попыталась поклониться большим поясным поклоном. Но я не дал. Успел перехватить и, пользуясь возможностью дотянуться до её лица, расцеловал в обе щеки.
– Домнушка! Голубушка! Как я рад тебя видеть! Соскучился по тебе! Да что ж ты стоишь-то? Давай присядем. Надолго ли? Что за забота ко мне привела? Что могу — сделаю, только скажи.
Домна… покраснела. Видели ли вы когда-нибудь смущённый сводный гренадерский полк? Вот и я — первый раз в жизни. Николашка уже подсуетился с лавкой. Но едва я усадил её, как Домна попыталась встать:
– Не, невместно служанке перед господином своим сидеть.
И попыталась сползти на колени. Ну уж фиг вам. С колен мы её только всей артелью поднимем. И то — без перекидного блока со стальным тросом — не получиться. Еле удержал. Она вытерла уголком платка глаза («Вроде попало чегой-то»), трубно высморкалась, ещё раз смущённо мне улыбнулась и сообщила:
– Надолго. Насовсем. Пока не выгонишь.
Я тоже в ответ расплылся в улыбке. В глупой, непроизвольной… Стоп! Что она сказала?! Как это «насовсем»? А Рябиновка? А остальные причём тут? Положим, выглядывающую из-за угла сарая морду Хохряковича я ещё могу объяснить — «еёный муж». Но что тут делают Хотен, Светана, Охрим, Чарджи…. А где Потаня? Коней полный двор навели, барахло во вьюках…. Так она и вправду ко мне решила?!
Несколько затянувшаяся пауза, проистекающая от моей общей ошарашенности, обеспокоила Домну. «Точки над и» она расставляет вполне доходчиво: ухватила меня за ворот рубахи, как щенка за шиворот, развернула к себе лицом и, внимательно вглядываясь в глаза, сурово спросила: