– Сегодня я пойду позже. Сходите с Элей, – внезапно добавила она.
Яна и второй секретарь растерянно посмотрели друг на друга.
– Пойдем, – неожиданно сказала Эля.
Яне ничего не осталось, как кивнуть и отправиться с секретарем к лифту.
– Как тебе у нас? – ровным тоном спросила Эля.
– Сначала непривычно, но, думаю, к концу недели я полностью адаптируюсь. Вы с Юлей мне очень сегодня помогли.
– В коллективе по-другому нельзя.
– Все равно спасибо.
Секретарь вежливо кивнула, а Яна с нетерпением посмотрела на кнопку вызова, изрядно устав от вынужденной салонной беседы. К лифту подошли еще сотрудники, и она улыбнулась знакомым, точно различая по выражению лиц тех, кто был представлен ей в пятницу, и тех, с кем она познакомилась только сегодня: если вторые просто доброжелательно улыбались в ответ, то первые на некоторое время остолбенело замирали, а потом, поприветствовав ее, еще какое-то время недоверчиво косились.
Лифт приехал, распахнул с мелодичным звонком свои створки, и девушки первыми вошли в пустую кабину. Задняя стенка была зеркальной, и Яне невольно пришлось сделать то, чего она избегала все утро: встретиться со своим отражением.
Еще вчера полностью закрывавшие лопатки волосы теперь не доходили и до плеч, а их белокурый цвет был безжалостно заменен на темно-русый. Концы волос оказались настолько пережженными многочисленными окрашиваниями, что спасти их не удалось, и даже при такой длине кончики пришлось тщательно выбирать и достаточно глубоко филировать, отчего они стали редкими и торчали сосульками.
Одеваясь утром на работу, девушка, глубоко скорбя по волосам, бессознательно выбрала черный костюм с приталенным пиджаком и длинной юбкой, поэтому в сочетании с темными глазами и волосами, а также агрессивными шпилькам, выглядела достаточно экстравагантно. Зато юбка отлично прикрывала уже наверняка начавший наливаться багровым цветом синяк на коленке – она вспомнила, как поставила его сегодня утром, прилаживаясь к вождению нового автомобиля, и болезненно поморщилась, как от зубной боли.
Автомобиль… это было еще одним испытанием. Выбранный Витьком «педальный конь», точнее сказать, пони, оказался маленьким смешным лупоглазым ниссаном, при том цыплячьего желтого цвета. Усаживаясь в него утром, Яна ощущала себя героиней анекдотов, и, проехав двадцать минут от дома до офиса, оказалась столько раз подрезанной сумасшедшими маршрутками и лихо гнавшими джипами, что к концу поездки даже перестала материться и просто скрипела зубами в бессильной ярости.
Лифт остановился, и сотрудники плотной группой направились обедать. Эля по-прежнему держалась рядом с ней, и Яна подумала, что сегодня секретарь относится к ней заметно более доброжелательно.