— Нам нужна защита от Мосли, — сказал итальянец Экклстоуну, описывая случившееся накануне в Париже.
Мосли угрожал ввести жестокие финансовые и технические ограничения, если команды не согласятся установить потолок годовых расходов на отметке 42 миллиона долларов. Команды же предлагали постепенно снизить расходы до 150 миллионов и никак не меньше.
— Макс совершенно невыносим, — сказал Бриаторе. — Он как все адвокаты: сразу видит проблему, но не решает её, а только всё усложняет. — Он утверждал, что если Мосли не успокоится, то раскола не избежать.
Экклстоун подумал: «У Флавио к Максу что-то личное». Он снял трубку и распорядился: «Отмените вылет. Гонки не будет».
Командам предстояло вылетать на первый этап в Австралию через одиннадцать дней, и Экклстоун решил пленных не брать. Его посетители растерялись, хотя Хауэтт впоследствии уверял, что ни малейшего риска не было. К концу встречи вылет был всё же снова «назначен», а Экклстоун вёл себя вполне дружелюбно, однако «Договор согласия» так и не подписал. Похлопав Хауэтта по плечу, он сказал:
— Не беспокойся, парень, я на твоей стороне.
Хауэтт был в замешательстве. Он не понимал, связывает ли Экклстоуна с Мосли обычная договорённость или они и правда срослись, как сиамские близнецы, и именно поэтому обвиняют друг друга в том, что «Договор согласия» всё ещё не подписан. Он внезапно осознал, что Экклстоун всегда ставит на трёх лошадей сразу и оказывается в выигрыше, даже если первым придёт аутсайдер.
Для Маккензи угроза раскола неожиданно стала реальной после разговора с Ричардом Брэнсоном. Честолюбивый магнат собирался вложить деньги в новую команду «Браун». Он позвал Маккензи к себе и заявил:
— Я собираюсь поддержать альтернативный чемпионат.
— Удачи, — ответил Маккензи и вышел.
На открытии сезона в Мельбурне Брэнсон был в центре внимания. Сначала возмутился Дженсон Баттон, которому не понравилось, как магнат разговаривает с его девушкой, а потом тот в шутку попытался «одолжить ребёнка» у кого-то из посетителей ресторана. К неудовольствию команд, Мосли всячески заигрывал с Брэнсоном и другими инвесторами, рассчитывая, что те придут в «Формулу-1» и раскол потеряет всякий смысл.
15 мая, то есть через два месяца, после трёх гонок в Азии и долгих перелётов по всему свету Экклстоун собрал команды всё в том же «Хилтоне» поблизости от аэропорта Хитроу. Он побаивался за Мосли. Десять дней назад тот при трагических обстоятельствах потерял сына и теперь не находил себе места. Тем не менее «брат Мосли», как дружески звал приятеля Экклстоун, по-прежнему рвался в бой. «Я буду драться до победного конца», — сказал он другу и всей своей мощью обрушился на «врагов». Никому не позволено диктовать свою волю президенту ФИА. Его первой целью был Бриаторе.