В июле 1976 года, за три месяца до гонки, Экклстоун встретился с её организаторами на Гран-при Франции и сообщил, что не может рекомендовать командам согласиться на японский этап. Он хотел получить дополнительные средства на покрытие издержек. Дюффелер, взбешённый этой тактикой в духе профсоюзных боссов, требовал от японцев держаться до последнего. «Не поддавайтесь!» — вопил он, искренне полагая, что предусмотрел любые уловки Экклстоуна. Дюффелер обожал автоспорт и прекрасно понимал, как вреден образовавшийся в «Формуле-1» «вакуум некомпетентного управления». ФИА представляла собой сплошное посмешище. Её члены щеголяли в блейзерах, но при этом были безвольны и глуповаты. В частности, именно крикливый и агрессивный Генри Трой спутал ФИА все карты в борьбе с Экклстоуном. Однако Дюффелер мечтал одолеть Экклстоуна даже с этими растяпами.
— Скажи, Патрик, — вежливо убеждал его Мосли, — зачем затевать войну? Давай лучше работать вместе.
Но Дюффелер отказался. Он знал, что Экклстоун перехитрит любого.
— Я не одобряю подход Берни к бизнесу, — ответил он. — В денежных вопросах Берни — бог. Но он хочет ослабить саму организацию.
Мосли был не согласен.
— Многие, — продолжал Дюффелер, — боятся Берни — это и механики, и пилоты, и руководители команд. Он грубый. Он всегда знает, чего хочет, и не терпит возражений.
— Тут наши мнения расходятся, — пожал плечами Мосли.
Ни для кого не было секретом, что Дюффелера подталкивал к противостоянию с Экклстоуном бывший директор «Порше» Хушке фон Ханштайн. Тот страстно ненавидел Экклстоуна — «невоспитанного коротышку», не в последнюю очередь потому, что состоял во время войны в национал-социалистической партии. Фон Ханштайн презирал британцев, считая их «идиотами», однако хитрость Экклстоуна должна была его в этом разуверить. Несмотря на все предосторожности Дюффелера, тот всё же отыскал лазейку в контракте. Японцы согласились раскошелиться. «ФИА просто чудовищно неэффективна, — жаловался Дюффелер. — Мой план был обречён на неудачу».
Через несколько недель Дюффелер встретился с Экклстоуном во Франции и с обидой спросил:
— Берни, почему ты так поступаешь?
— Потому что могу, — лаконично ответил Экклстоун.
Пока команды не прибыли в Японию, интерес публики к борьбе Лауды и Ханта подогревала любительская запись с аварией Лауды, которую постоянно крутили по телевизору, тут же упоминая и о любовных похождениях Ханта. Внимание газетчиков и ожидаемые толпы зрителей подталкивали телекомпании к тому, чтобы отбросить предубеждения против показа облепленных рекламой болидов и придумать, как передать картинку в Европу. Экклстоун понимал, что возможность представилась уникальная, но есть одно препятствие: с юридической точки зрения он не мог продать телевизионные права вещательным корпорациям. Тем не менее, зная, что Чепмена и Энцо Феррари это не волнует, а остальные боссы слишком слабы, Экклстоун от лица ФОКА вступил в переговоры с Европейским вещательным союзом (ЕВС) — некоммерческой организацией, представляющей все государственные телевизионные сети Европы. Он быстро понял, сколь неповоротлива бюрократическая машина ЕВС. Тогда Экклстоун предложил «Би-би-си» снять гонку и переправить плёнку самолётом в Лондон.