Колдуэллу и прочим критикам казалось, будто процветание Экклстоуна основано на мошенничестве. Они обращали внимание, что он поставлял командам английские шины «Эйвон» за наличные. Француз Жан-Франсуа Монье развозил покрышки по европейским автодромам, собирал деньги и клал на счета в разных банках. Прошёл слух, что Экклстоун затеял побочный бизнес и уходит от налогов. Потом Монье умер от рака, и Экклстоун нехотя пояснил: «Жан управлял делами по моему поручению. Он занимался всем, что требовалось. Иногда платил деньги, иногда — получал». Возможно, Экклстоун просто не доверял командам и не желал поставлять им покрышки в кредит. Он вообще не любил ничего объяснять. Безотчётно стремясь всегда хранить тайну, он сбивал интервьюеров с толку, напуская на формулическое братство побольше тумана. Это играло ему на руку. Неопределённость мешала завистливым конкурентам разобраться, сколько же точно он зарабатывает в ФОКА. По мере роста своего состояния Экклстоун всё чаще поощрял нелепые слухи, лишь бы отвлечь внимание от реального положения вещей.
Другие автодельцы не могли понять, как их соратник вдруг разбогател. Говаривали, что бывший гонщик «Формулы-3» Рой Джеймс по кличке Проныра, который увозил бандитов после ограбления поезда Глазго—Лондон, был как-то связан с Экклстоуном. После истории про билеты для Ронни Биггса на стойке бразильского отеля пошли слухи, будто Экклстоун разбогател на этом ограблении, которое сам же и спланировал. Поскольку даже полиция не могла поверить, что с такой лёгкостью задержанные ею люди и есть настоящие организаторы, в причастности к преступлению заподозрили Экклстоуна.
Рой Джеймс познакомился с Экклстоуном в 1970 году. 6 сентября он написал из тюрьмы «Паркхерст» Грэму Хиллу с вопросом, сможет ли он, бывший гонщик, вернуться в автоспорт после освобождения. Через три года Джеймс вышел из тюрьмы и снова связался с Хиллом, а тот передал его просьбу своему тогдашнему боссу Экклстоуну. Берни был заинтригован и попросил менеджера команды устроить Джеймсу тест-драйв. Результаты подтвердили опасения Экклстоуна: Джеймс был уже староват; однако они всё же встретились, и, узнав, что его собеседник по профессии ювелир, Экклстоун заказал ему серебряный кубок для «Формулы-1». Это мимолётное знакомство породило слухи, будто бы Экклстоун обязан своим богатством тому самому ограблению. Первому из упомянувших об этом журналистов пригрозили судебным разбирательством. Столь жёсткая реакция лишь укрепила подозрения. Хитрец Экклстоун не стал возражать против дурной славы. «С чего бы мне грабить поезд, в котором всего миллион фунтов? Даже на зарплату одному пилоту не хватит. Но если люди так думают — ничего страшного» — эти слова ничуть не поколебали его суровую, зловещую репутацию. Ему очень понравился ответ одного приятеля какому-то газетчику: «Не злите Берни в своих статьях, а не то вдруг окажетесь в одной из опор новой эстакады на шоссе M4». Такой имидж сослужил ему хорошую службу во время Гран-при Испании, через год после ссоры с Балестром в Южной Африке. Как сказал тот же приятель: «Берни ни перед чем не останавливался. Он всегда был хитрее других».