Манус выпрямился и с интересом осмотрел стол:
— По-моему, самое время подкрепиться…
Оба они пить не хотели, и подошедший было официант снова отошел. Манус сам переставил графинчик с водкой на подсобный столик:
— Чтоб и соблазна не было…
Ел он с аппетитом и несколько шумно, будто весь отдавшись этому занятию и больше ни о чем не думая. Но, видя перед собой его круглое здоровое лицо, Грубин знал, что думает он сейчас не о еде… «Думай, думай, Игнатий Порфирьевич, мне так важно, чтобы ты проглотил мою сладкую приманку…»
Грубин знает цену Манусу и его возможностям. Конечно, он типичный выскочка, но обладает таким сильным характером и такими недюжинными способностями, что не воспользоваться этим было бы грешно…
Став миллионщиком, Манус, как и прежде, мыслит только категориями наживы и все окружающее рассматривает в одном аспекте — мешает это или помогает ему делать новые миллионы. Жадность его к наживе поистине беспредельна, и горе тому, кто вставал на этом его пути. Но он еще и тщеславен. И Грубин делает ставку на тщеславие Мануса, ему нужно, чтобы он полез в политику. Это будет политикой только в ограниченном понимании Мануса, на самом деле Грубину нужно, чтобы он влез в среду черных дельцов, близких к правительственным кругам, к распутинско-протопоповской камарилье…
Разговор возобновился только за десертом.
— У нас министров назначает царь, — сказал Манус. Он прекрасно помнил весь ход разговора.
— Весь вопрос, кто предлагает кандидатуру, — уточнил Грубин.
— Надо думать, премьер-министр.
— После Витте и Столыпина в России нет премьер-министра, — ответил Грубин. — Россия как общество развивается с опозданием против Запада лет на двадцать. Дворянское сословие, фамильные привилегии — все это анахронизмы. Недавно я прочитал в американском журнале статью Форда. Он пишет, что основа политики — экономика, и делает вывод: как минимум политика не должна мешать развитию экономического могущества Америки. В России этого не понимают, и, что особенно обидно, не понимают даже такие люди, как вы…
Манус молчал. То, что он услышал, последнее время интересовало его очень сильно. Но он просто не представлял себе, с какого боку он может укусить этот сладкий пирог, возле которого хлопочут те же не признающие его магнаты Рябушинский с Коноваловым… Но интересно, что думает об этом хитрый Грубин…
— Ну хорошо, я ринусь в политику, запущу дела, и конкуренты сожрут меня с костями, — рассмеялся Манус.
— На те деньги, что вам стоит газета «Гражданин», можно иметь при себе человека, который будет делать для вас все, что надо, — серьезно ответил Грубин.