Ровно гудели двигатели, слепящее солнце било в иллюминаторы. На тюках со всяческой гуманитаркой расположились майор Лавров, которого его подчиненные за глаза нередко уважительно называли Батяней, прапорщик Сергей Прошкин, отвечающий за связь, и медик – старлей Виталий Бабочкин. Этих двоих Лавров знал не первый год, не раз и не два они были опробованы в деле. Потому комбат и выбрал их, когда собирал группу для десантирования в Гималаях. А вот четвертый ее член оставался для майора темной лошадкой. Его ему навязали люди из «Росвооружения».
И выбирать было не из чего – кого дают, с тем и работай. Да и познакомили их уже перед самым вылетом, на летном поле среднеазиатской авиабазы. Вот и присматривался сейчас Батяня к новичку, инженеру из конструкторского бюро, принимавшему участие в создании и доводке того самого штурмовика-истребителя. Надо же было иметь в группе и человека специально обученного, способного грамотно снять «черный ящик» и визуально определить возможные причины катастрофы. Лавров пока знал только его имя, фамилию и научное звание. Кандидат технических наук Федор Александров. На вид ему было лет сорок. Он выглядел так, словно сошел с кадров художественных фильмов шестидесятых годов прошлого века. Аккуратная интеллигентская бородка классического туриста, любителя пеших путешествий. Казалось, он возьмет сейчас в руки гитару и начнет петь что-то про туманы и запахи тайги.
– У нас принято друг друга называть на «ты», так короче, – обратился Лавров к новичку. – Ты не против, Федор?
– Коллеги меня обычно Алексом называют, сокращают от фамилии.
– Так вот, Алекс, у меня к тебе пара вопросов есть. Может, они и покажутся обидными, но мне, командиру группы, нужно получить на них четкий ответ.
– Какие тут могут быть обиды?
– Я не сомневаюсь, что ты разбираешься в самолетах лучше нас вместе взятых. Но до разбитой машины еще добраться надо, а мы только в самом начале пути. Ты с парашютом раньше прыгал? – Батяня похлопал ладонью по своему запакованному парашюту.
– Я в ВДВ срочную служил. Старшим сержантом на дембель ушел. Командиром отделения.
– Это уже неплохо, – произнес Лавров, прикидывая, что, возможно, инженер Алекс последний раз десантировался лет двадцать тому назад. – Ну а с горами как? Дружишь или не очень?
– Альпинизмом занимался. Самая высокая вершина – Эльбрус. Лет уже десять, как завязал.
– Кавказ – это, конечно, не Тянь-Шань, Памир и Гималаи, но уже кое-что. – Лавров покачал головой.
– У нас в КБ лучших не нашлось. Я три раза отказывался, пока не уговорили, – честно признался Алекс-Александров.