Ответить Леденцов не успел, ибо осторожно надавливал кнопку очередной квартиры. Но за дверью не отзывались. Инспектора ждали, скучно рассматривая кремовый дерматин. Леденцов ещё надавил и держал палец на звонке долго, пока в квартире что-то не звякнуло. К двери подошли.
— Кто? — спросил бесполый и скрипучий голос.
— Это мы, — отозвался Леденцов.
— Кто мы?
— Соседи.
Стукнула задвижка. Потом что-то звонко упало, видимо крюк. И только затем образовалась щель с тетрадку, годная лишь для одного глаза. Он и темнел.
— Какие такие соседи? — удивился голос, сразу потеряв свою скрипучесть.
— Из соседнего отделения милиции, — объяснил Петельников, показывая удостоверение.
Дверь приоткрылась, и предъявленный документ старая женщина оглядела уже двумя глазами.
— А чего вам?
— По делу, мамаша, — отозвался Леденцов, деликатно оттесняя её в переднюю.
— Спросить и кое-что записать, — объяснил Петельников.
— В комнату хотите?
— Хотим, — признался Леденцов.
Она упёрлась крепкими тёмными кулаками в бока. На кистях до самых локтей, белела, мыльная пена. Её тело до самой шеи закрывал плотный и длинный, вроде мясницкого, фартук. Из-под тугой косынки на лоб вытекла седая струйка волос. Тёмные глаза, вроде бы не имеющие отношения к её морщинистому лицу, покалывали инспекторов едким взглядом.
— Тогда скидывайте обувь.
— Леденцов, снимешь ботинки?
— Не могу, товарищ капитан, они казённые.
— Что их, сворую тут? — удивилась хозяйка.
— А там чего, в комнате? — заинтересовался Леденцов.
— Ковёр там.
— Да мы, собственно говоря, не к нему, — сказал Петельников. — Мы к Марии Дудух.
— Эва, вспомнили. Она теперь не Дудух, а Романовская.
— Эва! — удивился Леденцов. — А почему так?
— Замужняя теперь.
— А вы ейная мамаша?
— Не ейная, а евойная.
— Где же сама невестка?
— С дитём гуляет.
— Какого полу?
— Кто?
— Не невестка же, а дитё…
— Мужеского.
— Спасибо за внимание. Привет ковру.
Они вышли из квартиры, как выкатились.
Свежий, настоянный на придомных сквериках воздух обдал их чисто и прохладно. Но он мог течь и с тёмного неба, поднимаясь где-то в лесах к звёздам и опускаясь тут на уже остывшие бетонные коробки. Инспектора молча дышали им, как пили воду из неожиданного родника.
Петельников глянул на товарища, яркость костюма и причёска которого притушили тёмный вечер:
— В конечном счёте, Леденцов, человека ждут болезни, муки, смерть, вечность…
— Ждут, товарищ капитан.
— А он, человек, знай себе покупает ковры, дублёнки, автомобили… Знай себе ссорится, убивает время, смотрит телевизор… Леденцов, да он герой!
— Или дурак, товарищ капитан.