— А почему у неё нет детей?
— От кого ж?
— Ну, хотя бы от тебя.
— Так бы я и допустил. У меня своих хватает.
— Она хоть о детях говорила, думала, мечтала?
— Откуда мне знать, о чём она мечтала…
Инспектор обескураженно умолк. Ему захотелось вцепиться в шиворот Семенихина и трясти его до тех пор, пока не вытрясутся ёмкие слова о том человеке, которого этот автолюбитель знал три года. Да он, наверное, и жену-то свою не знает, и детей-то толком не помнит.
— С кем она дружит?
— Говорил уже, с Катюхой.
Катюху инспектор проверил. Наверняка у Дыкиной есть хорошая приятельница. Может быть, теперь весь розыск сводится к её отысканию, потому что там спрятан ребёнок. Но Семенихин ничего не знал.
— Инспектор, жена про Дыкину не узнает?
— Нет, но у меня есть совет.
— Какой?
— Семенихин, продай ты к чёрту свою машину, а? Купи себе галстук, своди детей в кино, вымой жене посуду, а?
— Не-е…
— Да ведь тебе и ездить некуда.
— «Жигуль» меня от напитков бережёт.
Телефон прервал инспекторские проекты. Он схватил трубку, не сомневаясь, что звонит Леденцов.
— Да-да…
— Это ноль два? — спросил тихий, но ясный женский голос.
— Не ноль два, но милиция, — нетерпеливо ответил инспектор, намереваясь положить трубку.
— А у меня батарея не греет, — сообщил голос с грустной надеждой.
— Вызовите мастера, — улыбнулся инспектор, надеясь, что она услышит его улыбку.
— Но вы же сказали звонить по ноль два…
— Я мог и пошутить…
— Вы могли… А дочка утром спросила, кто нам исправил свет и кран. Я сказала, что волшебник, которого звать Ноль Два.
— Странное имя для волшебника.
— А я дочке объяснила. У него два крупных уха, как ноли. Два глаза, как ноли. Две овальные щеки, как ноли. А когда он улыбается, то губы складываются в два нолика…
— Вылитый я.
— Дочка теперь только о нём и говорит. «Мама, позови волшебника из двух ноликов, пусть сделает батарею тёпленькой…»
Ненужная фигура Семенихина отстранилась, словно он отъехал на своём стуле к горизонту. То странное чувство, которое охватывало инспектора домашними вечерами, явилось вдруг с иным, тёплым привкусом неожиданной радости. Что ж, все его дурные мысли о луке, соковыжималке, тапочке и котёнке — к этому разговору? Он улыбнулся далёкому Семенихину, и далёкий Семенихин ответил всепонимающей ухмылкой.
— Как звать вашу дочку? — тихохонько спросил инспектор, точно мог её разбудить.
— Самое простое имя.
— Маша.
— Нет, Катя.
— Передайте Кате, что волшебник Ноль Два очень занят — он ловит злую ведьму, ворующую детей.
— А когда поймает?
— Тогда он придёт.
Из дневника следователя.
Детский мир настолько своеобразен и загадочен, что мы о нём только догадываемся. Ребята всё видят и слышат иначе, чем мы.