«Знали бы вы, как же я по вам соскучился!» — Джей уже доедал угощение и тревожно шарил взглядом по столу в поисках ещё чего-нибудь съедобного.
«Это когда же ты успел соскучиться? Ты же спал?» — спросила Миль, придвигая к нему следующую порцию. Благодарно кивнув, он ответил:
«Так вы вспомните, сколько времени я маялся до приступа — дольше вас обоих! И потом, когда уснул, мне всё снилось, что я ищу вас и не нахожу, много-много лет ищу, а вас нет нигде… Я был один на всём свете… — он даже жевать перестал. Ненадолго. — Так что — можете себе представить, как я по вам соскучился».
— Сон, значит, видел? — серьёзно-задумчиво уточнил Бен.
«Не просто сон, а жутко реальный сон… Я словно прожил эти годы. Какого чёрта вы меня не разбудили?!»
— Да это, видишь ли, не так просто сделать, — развёл руками Бен. — Этот сон необычайно крепок, прервать его, уж извини, невозможно, пока ты не проснёшься сам…
«Мы даже называем его спячкой», — виновато добавила Миль, обвив Бена за талию обеими руками.
— Но что характерно — ни у Миль, ни у меня сновидений не было.
«Не совсем так, милый — какие-то образы мелькали, но я ничего не запомнила… так, ерунда всякая …»
«А… ещё поесть… ничего не найдётся, а?» — немного смущённо, но с надеждой спросил Джей.
Миль усмехнулась и попыталась передать ему небольшую кастрюльку.
— А плохо не станет? — озаботился Бен, эту кастрюльку придерживая.
«Хорошо мне станет, хорошо, — заверил Джей, отнимая у него еду. — Лучше по-хорошему отдай, а то я сам!..»
— Вот-вот, давай-ка сам. Вся кухня в твоём распоряжении.
«Милый, он всё равно не сможет спать. И нам не даст. Вон как из него прёт».
Из Джея и в самом деле так и пёрло почти физически осязаемое менто радостного оживления, ликования, наслаждения простыми благами жизни.
«Прямо как ребёнок», — улыбнулась Миль.
— Скорее, как щенок, — уточнил Бен. — И за весь вечер — ни одного слова вслух.
«Извините, ребята, ничего не могу с собой поделать, — выскребая из кастрюльки «остатки сладки», винился Джей. — И спать точно не смогу, вы уж простите. И ещё мне очень хочется говорить на менто и слышать вас — это так здорово!!!»
Он и не пытался сдержать эйфорию — и от нового всплеска его радости Бена опять перекосило.
«Нет, я сейчас точно поубавлю ему восторга», — «закрывшись» от Джея, проворчал Бен.
«Попробуй, — усмехнулась Миль. — Мне это не представляется реальным».
«А вот сейчас увидишь. Нет ничего более хрупкого, нежели человеческая радость, — заверил её муж, подходя поближе. И задумался: — Но никогда не думал, что он может быть таким эмоциональным… или это результат лихорадки?»