— Ты совсем сумасшедший! Я просто смотреть не мог!
Ивар ничего не ответил. Откидывая руки назад, он глубоко втягивал воздух, и все его существо было пронизано острым, щемящим чувством победы.
— Слава богу, что обошлось, — сказал Хорнсруд. Он присел на ледяной валун и, подняв длинную ногу, стал ногтем скрести налипшую на конек наледь. — Ну, Ивар, теперь держись, пять тысяч я тебе так просто не отдам!
«Отдашь, — думал Ивар. — Сейчас во всем мире нет такого, кто бы мог мне противостоять».
— Эге, Ивар, — услышал он голос учителя, — да ты, кажется, не умеешь держать язык за зубами.
Ивар медленно поднял голову. К озеру приближалась толпа: мужчины, женщины, дети.
— Уж не думаете ли вы… — начал, покраснев, Ивар, но его прервал Хорнсруд.
— Брось, Кьерульф. Признайся лучше, что сам не утерпел да и шепнул кому-нибудь на ушко.
— Вы… вы думаете… — пробормотал Ивар.
— Брось, Ивар. Конечно, учитель сам проболтался. Захотелось похвастать, что судит мировое первенство.
— Здравствуйте! — сказал подошедший впереди толпы Ларс-китобой. — Мы не слишком поздно?
— Здравствуйте! — ответил за всех Хорнсруд. — Вы немного опоздали. Ивар выиграл у меня пятисотку.
— Слышите, — повернулся Ларе к остальным, — Ивар выиграл пятисотку.
— Лучше бы вы совсем не приходили, — мрачно проворчал Ивар.
— Ну, ну, — примирительно сказал Ларе, — не каждый день у нас в поселке разыгрывается мировое первенство. Занимайте трибуны! — крикнул он толпе.
Люди стали размещаться на валунах, сугробах, некоторые просто сели на корточки, а какие-то сообразительные женщины устроили скамейку, уложив лыжи на два соседних валуна.
— Эге, — заметил Кьерульф, — да у нас тут настоящий стадион. Может, образуем тайную конькобежную лигу?
Длинновязый пьяница шкипер Ольсен, приковылявший вместе со своей маленькой сварливо-энергичной женой, сделал попытку произнести речь.
— Молодцы, ребята. Норвегия остается Норвегией!
Но жена с силой дернула его за полу куртки. Ольсен покачнулся и захлопнул рот, как игрушечный щелкунчик.
Ни приход односельчан, ни попытки Кьерульфа вышутить все происходящее не могли подействовать на сосредоточенное и глубокое состояние, владевшее Иваром.
Он заметил, что и Хорнсруд, удививший его сначала своей небрежностью, как-то подобрался, пожесточал. Когда они вышли на старт, Ивар понял, что Хорнсруд решил бороться.
— Марш! — коротко выдохнул Кьерульф.
— Не посрами нашей деревни, Ивар! — заорал Ольсен, вытянувшись на шатких, пьяных ногах, но жена снова дернула его за куртку, и пьяница с размаху сел на лед.
Ивар предложил сумасшедший темп. В другое время он и сам бы счел это несолидным, но сейчас все обычные правила и законы ничего не стоили, он верил, что будет в состоянии выдержать этот темп до конца. Хорнсруд принял темп. Он, что называется, «висел на пятках» Ивара, но его грозный шаг не угнетал Ивара более. Круг за кругом проходили они по пустому, грустному озеру в напряженной и страстной погоне за несуществующим.