— Мы с ними беседовали, — сказал Джилпин.
— И что?
— Хилари Хэнди совершила две попытки самоубийства уже после окончания школы. Томми О'Хара дважды прошел курс реабилитации.
— Скорее всего, из-за Эми.
— Или из-за того, что они люди с расшатанной психикой, снедаемые чувством вины, — возразила Бони. — Давайте вернемся к охоте за сокровищами.
Джилпин нарочито монотонно прочитал вслух подсказку номер два:
Сюда привел меня ты, чтобы поболтать,
О детстве в кепке с козырьком повспоминать.
Все остальные за чертой отныне,
Целуй меня, как будто встретились впервые.
— И вы утверждаете, эти строки подсказали вам, что нужно ехать в Ганнибал? — удивилась Бони.
Я кивнул.
— Но тут нет ни слова о Ганнибале. Даже никаких намеков.
— Кепка с козырьком — наша «внутренняя» шутка…
— О, «внутренняя» шутка! — перебил Джилпин.
— А в следующей подсказке упомянут коричневый дом, — продолжала Бони.
— Дом моего отца.
— Ник, но ведь дом вашего отца синий! — Она повернулась к Таннеру, закатывая глаза: «Что вы мне подсунули?» — Со стороны выглядит, будто вы сами придумываете «внутренние» шутки в этих подсказках. Я имею в виду, когда вам выгодно. Мы узнаём, что вы съездили в Ганнибал, и оказывается, туда вас привела разгадка ключа.
— А вот итог охоты за сокровищами. — Адвокат поставил на стол коробку. — Довольно прозрачный намек. Куклы. Панч и Джуди. Уверен, вы знаете, в спектакле Панч убивает Джуди и ее ребенка. Эти вещи обнаружены моим клиентом. Мы передаем их вам.
Бони подтянула коробку к себе, надела латексные перчатки и подняла одну из марионеток:
— Тяжелая…
Осмотрела платье женщины и пестрый наряд мужчины. Подняв Панча, потрогала толстую деревянную рукоятку с углублениями для пальцев.
Помедлила с марионеткой в руках, потом взяла куклу Джуди, перевернула так, чтобы юбка задралась.
— В ней нет рукоятки. — Бони повернулась ко мне. — Ведь тут была рукоятка?
— Откуда мне знать?
— Это как дважды два — четыре. Толстая и тяжелая рукоятка с удобными желобками для надежного захвата, — с нажимом проговорила она. — Рукоятка похожа на дубинку. — Бони, не отрывая глаз, смотрела на меня, и я догадывался, что она думает: «Прохвост. Социопат. Убийца».
Спустя одиннадцать дней.
Вечером я дожидалась разрекламированного интервью Шэрон Шайбер с Ником. Хотела посмотреть его, приняв ванну и откупорив бутылку хорошего вина, попутно записывая передачу, чтобы не пропустить ни малейшего вранья. Надо запечатлеть каждую выдумку, каждую недоговоренность, каждую гребаную хитрость, которая проскользнет в его словах. Так я смогу подпитать свою ненависть к Нику. Она начала затухать после интервью в Сети — одно случайное интервью в пьяном виде! — и я не могу позволить, чтобы она исчезла окончательно. Я же не полная дура! И еще мне очень хочется услышать его оправдания по поводу Энди, которая во всем призналась. Как он будет выкручиваться?