— Нужно время, Го. Нужно, чтобы она снова стала мне доверять. Если она заговорит со мной откровенно не в ванной, когда мы оба голые…
Бони потерла глаза и обратилась к моей сестре:
— Уж не знаю, надо ли мне интересоваться подробностями…
— Они разговаривают в ванной при включенном душе. А разве там нельзя поставить какой-нибудь «жучок»?
— Шума воды ей мало, она еще и на ухо шепчет, — сказал я.
— Да, она умная, — кивнула Бони. — И учится на отлично. Я осмотрела машину, на которой она вернулась, — «ягуар» Дези. Проверила багажник, в котором, как она утверждает, Дези ее перевозил. Думала, там ничего не найдется и я уличу ее во лжи. Нет, она нарочно повалялась в багажнике, Ник! Разыскная собака взяла ее след. И мы нашли три длинных белокурых волоса. Длинные белокурые волосы! До того, как она обрезала их. Как она сумела это сделать?!
— Долгосрочные планы. Наверняка припрятала волосы, чтобы потом еще больше ухудшить мое положение.
— О господи! Вы можете представить такую в роли своей мамаши? Нипочем ее не обманешь, она всегда на три шага впереди.
— Бони, а вы можете представить ее в роли жены?
— Она проколется, — ответила детектив. — Где-то обязательно проколется.
— Вряд ли, — покачал я головой. — А не могу я просто свидетельствовать против нее?
— Вам никто не поверит. Ваша судьба находится целиком в руках Эми. Она оправдала вас — она же может окончательно и уничтожить. Если захочет дать огласку истории с антифризом.
— Найти бы ту блевотину… Если я избавлюсь от рвоты и мы поймаем Эми на противоречиях…
— Нужно еще раз изучить дневник, — вставила Го. — Семь лет вела! Там обязательно найдутся нестыковки.
— Мы попросили Ранда и Мэрибет прочитать дневник — вдруг им что-то покажется странным, — сообщила Бони. — Угадаете, каков был ответ? Я думала, Мэрибет глаза мне выцарапает.
— А как насчет Жаклин Коллингс, или Томми О'Хара, или Хилари Хэнди? — продолжала Го. — Они знают настоящую Эми. Чем-нибудь да помогут.
— К сожалению, этого мало, — покачала головой Бони. — Им меньше веры, чем Эми. Это общественные симпатии в чистом виде, но именно их руководство сейчас принимает во внимание.
И она говорила правду. Жаклин Коллингс несколько раз спонтанно появлялась на разных телеканалах, настаивая на невиновности сына. Начинала она всегда хорошо, но, как правило, материнская любовь играла с ней дурную шутку. Через какое-то время ее уже воспринимали как несчастную сломленную женщину, которая отказывалась поверить в преступление сына. И чем больше ее жалели, тем пуще она кричала и злилась. В конце концов Жаклин полностью утратила сочувствие зрителей. Ее очень быстро списали. Томми О'Хара, а также Хилари Хэнди обращались ко мне, разъяренные безнаказанностью Эми, предлагали выступить со своими историями. Но никто не хотел их слушать — для толпы они были двумя психически неуравновешенными ничтожествами. «Крепитесь, — посоветовал я им, — и мы добьемся успеха». Хилари и Томми, Жаклин и Бони, я и Го — наш час еще придет. Я внушал себе, что верю в это.