Как можно было делать такую чепуху? – может быть, воскликнете вы, читатель; но подождите смеяться!
Представления древних виноградарей о любовном утомлении лозы были, разумеется, сплошной нелепостью; но не было ли действительной пользы в том «отдыхе», который устраивали лозе? Может быть, польза была; но как раз не в отдыхе, а в том «беспокойстве», в тех повреждениях, которые при этом наносились лозе. Современный нам виноградарь, чтобы получить обильный урожай хорошего винограда, немало калечит свои лозы: поздней осенью или самой ранней весной производится обрезка побегов, оставляется лишь несколько почек, иногда – всего две; после периода цветения производится чеканка, т. е. обрезка верхушек новых побегов; побеги подвязываются и при этом неизбежно несколько скручиваются. Если все эти операции несомненно полезны для плодоношения, почему же не мог быть полезен и тот «отдых», который давали своим лозам древние?
2. «Острою секирой ранена береза»
При вопросе о более обильном цветении и плодоношении поврежденных, раненых растений мне неизменно вспоминается одна сценка из далеких лет моего детства.
Будучи еще мальчишкой, пришел я однажды в весеннее время к пожилому крестьянину – дяде Григорию.
Подхожу к избе и вижу новость: в палисадничке перед избой стоят шесть молоденьких березок; стволики уже беленькие, а молодые листочки яркие, блестящие.
– Здравствуй, дядя Григорий! Какие у тебя березки хорошие!
– Да, ничего себе. Я их осенью из лесу привез. Думал, уже велики, пожалуй не примутся, а они ишь как весело пошли!
– А эта, какая сильная! Вся уже цветет! – говорю я, указывая на березку, сплошь увешанную желтозелеными сережками.
– Ну, это ты, мой милый, дела не понимаешь. Не оттого она цветет, что сильна, а оттого, что болеет; попорчена она. Сам ли я по нечаянности заступом ее задел, или ребята соседские баловались, соку из нее хотели достать, – только, видишь, здесь она попорчена.
Дядя Григорий показал мне на стволике, недалеко от земли, место, обвязанное мочалкой и замазанное глиной.
– Я замазал, да все-таки, думаю, не пропала бы.
Опасение крестьянина было основательно: к концу лета эта березка захирела и погибла.
– Вот ты думал, березка сильная, – говорил мне дядя Григорий, – а она, милый мой, не от силы, а перед смертью своей цвела.
3. «Раненые» деревья
Неоднократно потом приходилось мне видеть преждевременное и неестественное обильное цветение пораненных деревьев. Идешь, например, по дороге, обсаженной липками; липки еще молодые, цветов на них понемножку; но вдруг встретишь две-три, резко выделяющиеся богатством цветочного убора. Подойдешь поближе, осмотришь деревца, и почти всегда оказывается, что они и только они одни среди своих товарищей – либо были задеты осью проезжавшего экипажа, либо еще как-нибудь поранены.