Вскорѣ я замѣтилъ, что хлѣба остается у меня немного. Этотъ недостатокъ сильно страшилъ меня, что чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ я изведу весь мой хлѣбъ. Чтобы отдалить отъ себя нѣсколько это непріятное будущее, я сталъ употреблять его въ день по одному только сухарю, замѣняя этотъ недостатокъ пищи козьимъ и птичьимъ мясомъ.
Было первое число мая. Утромъ я пошелъ на берегъ, чтобы нѣсколько разсѣяться, и примѣтилъ въ недалекомъ отъ меня разстояніи (тогда былъ морской отливъ) что-то лежавшее на мели, довольно большое и похожее на боченокъ. Я отправился туда, и дѣйствитольно на пескѣ находился боченокъ и нѣсколько обломковъ нашего погибшаго корабля. Эти обломки глубоко былй втиснуты въ песокъ. Разсматривая боченокъ, я нашелъ, что въ немъ былъ подмоченный порохъ, который отъ воды такъ склеился, и былъ такъ твердъ, какъ камень. Я откатилъ его отъ воды далѣе на берегъ, потомъ воротился къ обломкамъ, желая посмотрѣть не найду ли тамъ еще чего-нибудь нужнаго для меня; но, по причинѣ множества песку, которымъ они были наполнены, я не могъ ничего найти. Однако я намѣренъ былъ разобрать всѣ эти остатки по частямъ, предполагая, что все, что ни получу отъ этого, мнѣ пригодится со временемъ. На эту работу я долженъ былъ употребить нѣсколько дней, и во время этихъ занятій совершенно не думалъ о перемѣнѣ моего жилища.
На слѣдующій день я отправился опять на мель, захвативъ съ собою пилу и топоръ. Мнѣ удалось перепилить на части большую толстую балку. Потомъ принялся выгребать песокъ со стороны болѣе возвышенной, но наставшій приливъ заставилъ меня возвратиться на берегъ. Остальное время дня я занимался уженьемъ рыбы удочкою, сдѣланною мною самимъ. Она состояла изъ развитой веревки и изогнутаго гвоздя. Не смотря на несовершество этой удочки, я наловилъ нѣсколько небольшихъ дофиновъ. Все приготовленіе этой рыбы въ пищу заключалось въ одномъ только сушеніи ея на солнцѣ.
На другой день, рано утромъ, я былъ уже на мели и расчищая песокъ, почувствовалъ подъ ногами нѣсколько боченковъ, но не могъ ихъ выкопать. Тутъ же нашелъ я большой свертокъ свинцу, но такой тяжелый, что у меня не достало силы поднять его. Взявъ съ собою только тесу и досокъ я перенесъ ихъ на берегъ; потомъ возвратился къ корабельнымъ отломкамъ, захвативъ съ собою два топора, посредствомъ которыхъ мнѣ удалось отколоть нѣсколько кусковъ свинцу. Это я дѣлалъ такъ: приложивъ къ свинцу остріе одного топора, я колотилъ по обуху его обухомъ другаго топора до тѣхъ поръ, пока часть свинца не была перерублена.
15-e число Мая было послѣднимъ днемъ моихъ работъ надъ остатками корабля. Весь почти день я дѣйствовалъ желѣзнымъ рычагомъ, стараясь достать боченки, и такъ сильно раскачалъ ихъ, что при первомъ приливѣ всилыло ихъ нѣсколько на воду и съ ними всплыли также два матросскіе сундака; но такъ какъ вѣтеръ тогда дулъ съ земли, то ничего не прибило къ берегу, кромѣ нѣсколькихъ кусковъ дерева и одной бочки съ бразильской соленой свининой, которая отъ воды и песку такъ испортилась, что совершенно не годилась въ пищу.