Я рѣшился воспользоваться этимъ случаемъ и избавиться отъ плѣна. Я просилъ у сродника хозяйскаго позволенія положить на ботъ коробъ съ сухарями и нѣсколько бутылокъ со свѣжей водой. «Не смѣю», говорилъ я ему, прикоснуться, по законамъ Востока, къ яствамъ моего господина; но что же я буду ѣсть, если мы по несчастію опять далеко удалимся отъ земли? «Я также совѣтовалъ ему взять съ собою два ружья и пороху со свинцомъ, чтобъ можно было на морѣ настрѣлять птицъ. Онъ, не подозрѣвая меня ни въ чемъ, исполнилъ мое желаніе. — Сверхъ всего этого, я тайно снесъ въ каюту бота топоръ, нѣсколько воску, веревокъ и проч. что только мнѣ попалось подъ руку.
Наконецъ мы отправились въ море, и, на разстояніи одной мили отъ гавани, начали ловить рыбу. Я уговаривалъ араба отъѣхать еще далѣе, потому что тутъ мало водилось рыбы. Арабъ послушался и мы отплыли на такое разстояніе, что уже не было видно гавани. Сродникъ пирата находился на передней части бота и любовался моремъ. Я отдалъ молодому арапу весла, а самъ подошелъ къ сроднику моего господина, показывая видъ, что ищу чего-то. Онъ стоялъ задомъ ко мнѣ. Я схватилъ его за ноги и бросилъ въ море. Въ счастію Мюлли (такъ звали его) [1] плавалъ какъ рыба; онъ скоро вынырнулъ изъ воды и, подплывъ къ борту, убѣдительно просилъ меня, чтобы я взялъ его на ботъ.
Я взялъ ружье и, прицѣлясь въ него, сказалъ: „Мюлли, ты плаваешь какъ рыба; теперь море тихо и берегъ не далеко, плыви домой. Если же ты не послушавшься меня, то я пущу тебѣ пулю въ лобъ“. Мюлли, видя мое твердое намѣреніе и, не желая испытать истинну моихъ угрозъ, тотчасъ же поворотилъ и поплылъ къ берегу, и конечно прибылъ туда благополучно, потому что плавалъ превосходно.
Я такъ сильно желалъ получить свободу, что истребилъ изъ сердца моего всякое человѣколюбіе и намѣревался уже бросить въ море молодаго араба, котораго звали Ксури; но къ счастію опомнился и постарался ласкою склонить его на мою сторону.
„Послушай, Ксури — сказалъ ему я: если ты останешься вѣренъ, то будешь счастливъ. Положи руку на лицо твое и клянись Магометомъ, что не измѣнишь мнѣ. Если же ты не хочешь этаго сдѣлать, то я тебя брошу въ море, какъ бросилъ твоего земляка Мюлли“.
Ксури съ трепетомъ улыбался, гладилъ мою руку, клалъ ее на свою голову въ знакъ покорности и клялся, что останется мнѣ вѣренъ до конца жизни, и готовъ слѣдовать за мною всюду, куда бы я ни отправился.