Нам нужны такие же новые мирские земские советы и такой же новый великий земский собор…
— И что вы с ним станете делать? — громко поинтересовался я, вставая и отправляясь к кафедре. — Тогда-то, если мне не изменяет память, все для выборов достойнейшего на царствие собрались. А теперь что? Слава Господу, государь наш, его императорское величество, Александр Николаевич, жив, и пребывает в здравии. Государь цесаревич – тоже. Ну, представьте на миг…
Я вышел к кафедре, неотрывно разглядывая неуверенно мнущегося лектора.
— Попробуйте себе представить. Собрали вы этот ваш собор. Великий, едрешкин корень. Дальше-то что делать станете? А! Отвечать!
— Ваше превосходительство, — промямлил Шашков, пряча глаза. — Я не знал, что вы тоже здесь.
— Это не ответ. Извольте ответить на мой вопрос, сударь!
— Дык уж подикась найдется, чем собору заняться, — выкрикнул кто-то из зала.
— Водку пить и беспорядки устраивать – вот что найдется, — пробасил Гиляров.
— Один, прости Господи, дурак что-то сболтнул не подумав, — кивнул я коллежскому советнику. Ссориться с главным бухгалтером губернии, да еще поставленным в Томске прямым распоряжением Рейтерна, мне совсем не хотелось. — Другие – рады стараться. Понесли по России-матушке…
Заметил, как Колосов открывает рот – наверняка чтоб возразить – заторопился его перебить. Мало ли что он в запале выкрикнул бы. А мне потом его что? К суду за подстрекательству к бунту?
— Или вы бунтовать тут мне вздумали? Кричали, чуть ли не хором. Университет им нужен. Я даже обрадовался было. Думал, кои-то веки нашлись люди, что дело станут делать, а не только языком трепать. Думал, подсказать – чтоб прямо сейчас, прямо здесь, составили общее прошение на имя государя об учреждении Императорского томского университета. И что я слышу? Университет уже не нужен?! Теперь вам собор всероссийский подавай?! Потом что? Владычицей морскою захотите стать? Так я вам вмиг устрою разбитое… гм… корыто!
Каюсь. Ждал аплодисментов. Не дождался. Зал притих, видимо напуганный, или уж, по крайней мере, ошеломленный моим напором.
— Вы меня, господа, разочаровали. Вот этой вашей несерьезностью, детскостью. Кричалки тут устроили. Лозунги. А потрудился кто-нибудь прожект университета составить? Сметы на устройство? С купцами нашими просвещенными, с меценатами известными, кто-нибудь догадался поговорить? Вам нужно и все! А трудиться? Трудиться, кто будет? Золотая рыбка? Или опять губернское правление?
— Ктож еще, — воздух от голоса Гилярова загудел, завибрировал. — Неужто эти недоросли что-то путное сделать сумеют.