С деньгами все решилось проще всего. из суммы будущей выплаты за отказ от претензий на престол великого герцога Лауэнбурга, Ольденбургский готов был уже сейчас перевести на указанные мной счета миллион рублей серебром. Часть этих, действительно гигантских для Зауралья средств должно было пойти на обеспечение датчан транспортом и питанием в пути. Остальное, должно было стать основанием фонда, из доходов которого специально созданный попечительский совет станет оказывать всевозможную помощь гольфштинцам в обустройстве на новых землях.
— Петр Георгиевич особенно подчеркнул, — глядя мне прямо в глаза, четко выговорил дядя Карл, — Что ты, Герман, мог бы до десятой части этих средств истратить по своему усмотрению.
Логично. Сильно сомневаюсь, что разрешение честно украсть десять процентов – это инициатива самого принца. Но то, что часть денег неминуемо будет разворовано – это как пить дать! Так почему бы сразу не определить пределы допустимой наглости?! Тем более что у дяди Карла тоже есть семья, и его дети тоже хотят кушать мороженное, а жена любит одеваться красиво.
Быстро договорились. Карл Васильевич признал, что двадцати тысяч ему будет вполне достаточно. И в случае проявления какого-либо интереса со стороны какого-нибудь излишне ретивого столичного чиновника к судьбе бедных датских беженцев, дядя должен был немедленно мне телеграфировать.
С государственной принадлежностью дело оказалось немного сложнее. В императорском рескрипте говорилось о «дозволении селиться на свободных землях Империи в Западносибирском генерал-губернаторстве» и больше ни о чем. Простор, так сказать, для толкований. Могут ли подданные датского, или любого иного европейского короля иметь в собственности земли в Российской империи? Герочка утверждал, что Закон этого прямо не запрещает. Но 20 апреля 1843 года Министерство Государственных имуществ издало Указ «Об организации переселения в связи с освоением Сибирских земель». Новоселам должна была выдаваться безвозмездная ссуда – деньгами, орудиями труда и скотом, предоставляться восьмилетняя льгота от податей и повинностей. С добровольцев слагались недоимки по прежнему месту жительства. На семью должно было выделяться по пятнадцати десятин земли. И этот Указ так никто и не отменил.
Однако в документе говорится о государственных крестьянах! И никакие оговорки не пройдут. Все прочие – тоже имели право селиться в Сибири, но ни о какой помощи не могло быть и речи, не говоря уж о бесплатном выделении участков.
И что самое забавное – в сословном, или даже скорее – кастовом русском обществе, нельзя было огульно приписать всех беженцев к так называемым государственным крестьянам. Хотя бы уже потому, что это в первую очередь припишет несколько десятков тысяч разных людей к одному сословию. Соответственно – крестьянскому. Что может создать некоторые трудности в том случае, если будущие жители моей губернии решать заняться чем-то иным, отличным от земледелия или животноводства.