— Это как понимать, Закир-ага?
— А очень просто, Арзы-джан. Вот, например, дочь Ишали-ага захотела бы выйти замуж только за тебя к непременно бы вышла. А если бы Ишали-ага стал препятствовать ей, то его бы назвали отсталым человеком и осмеяли на весь мир…
— Ох, Закир-ага, — обрадованно воскликнул Арзы, — неужели такое может быть?
— Может и будет, сынок, всё может быть…
Разговор на Арзы подействовал ободряюще. Ему вдруг показалось, что Янгыл ещё не совсем потеряна. Найдутся люди, помогут ему восстановить правду: пристыдят Ишали-ага, а Янгыл скажут: «Выбирай сама себе мужа!» Вот тогда Янгыл отвернётся от моллу Лупулла, улыбнётся и обнимет за плечи Арзы. Всё это было похоже на сказку, и Арзы понимал, что размечтался чрезмерно, но грёзы доставляли ему такое удовольствие, что он не мог думать о чём-то другом. Весь день он размышлял о Янгыл, и сердце его заливалось сладкой тревогой. «Она будет моей, она будет моей, будет, будет», — упрямо повторял он про себя. Без неё ему было слишком тоскливо на этом свете.
В Чарджуе «Обручев» встал на причал неподалёку от строящегося железного моста. Боцман предупредил грузчиков, чтобы далеко не отлучались — будет работа. Закир-ага и Арзы сошли на голый пустынный берег. Отсюда хорошо было видно, как строили люди мост. Три баржи стояли поперёк реки, с них опускали в воду с помощью лебёдки большие металлические столбы, и на всю окрестность разносились дружные команды, похожие на стон: «раз-два — взяли, раз-два — взяли!» Оба берега — чарджуйский и фарабский — были завалены всевозможными строительными материалами. На запасных путях стояли платформы с бутовым камнем, мраморовидным известняком, привезёнными из-Зиадинского карьера. Строительный материал завозился отовсюду. Камень для облицовки устоев везли из Самарканда, фашины — из Теджена, железные конструкции моста доставлялись Брянскими заводами, Никополь-Мариупольским заводом и обществом К. Рудзского и К>0 в Варшаве, портландцемент поставляли общества Глухоозерских заводов… Грандиозность размаха строительства моста поражала воображение не только туркмен, но и видавших виды чиновников и специалистов-железнодорожников.
Во второй половине, дня матросы с «Обручева» подогнали к судну баркас. Боцман велел всем амбалам садиться в него и сел сам.
— Гони к Фарабу! — отрывисто скомандовал он. Матросы налегли на вёсла. За бортом запенилась коричневая речная вода. Арзы недоумевающе поглядывал на Закира-ага. Тот, осмелясь, спросил у боцмана:
— Господин начальник, куда пойдём? Моя Чарджуй базар мала-мала ходить надо…