«И это все? – спрашивали мы себя. – Все объяснили, разложили по полочкам – словом, чудес на свете не бывает?»
Нет, истинная реальность всегда гораздо сложнее любой теории. Мы лишь приблизились к той невидимой черте, барьеру, за которым, собственно, и начиналось непознанное.
Еще до ухода группы И. Ф. Тацла, когда мы, собираясь все вместе, делились впечатлениями о необычных явлениях, которые нам приходилось наблюдать, пытались объяснить некоторые феномены, строили различные гипотезы, от Игоря Францевича мы однажды услышали совершенно фантастическую, на первый взгляд, историю:
«Наш лагерь стоял на высоте 2600 м. Приближалась гроза и все спрятались в палатки, – рассказывал Игорь Францевич. – Очень низкие черные тучи спускались с перевала, погружая лагерь в мокрую мглу. Стало совершенно темно. Мы находились в состоянии необъяснимой тревоги, словно ждали какой-то беды.
Блеск молнии буквально ослепил всех, а мгновенно ударивший гром готов был разорвать барабанные перепонки. Мы чувствовали себя словно на ладони разразившейся стихии, были бессильны перед ней, и это угнетающе действовало на наше состояние. От сильной электризации волосы встали дыбом, вокруг с легким шелестом сверкало множество искр, предметы начали светиться голубоватым светом, от запаха озона кружилась голова. Было жутко. И вот в это время, – продолжал Игорь Францевич, – я решил выглянуть из палатки в надежде хоть где-то уловить признаки конца этого ада. То, что я увидел, ошеломило меня. При вспышках молний были отчетливо видны полупрозрачные существа, которые ходили около палаток, заглядывая в них…»
Самое большое впечатление этот рассказ произвел на Генриха Михайловича – удивил, взволновал, в какой-то степени даже обрадовал его. Оказалось, что Г. М. Силанов однажды сам был свидетелем подобного феномена и потом много лет внушал себе, что ничего не произошло, что все ему тогда показалось… А случилось с: ним вот что:
«Было это душным августовским вечером 1962 года на юге Воронежской области у села Верхняя Гнилуша. Я возвращался из геологического маршрута в лагерь, который стоял на берегу небольшой речки в двух километрах от села. Небо затягивалось тяжелой черной тучей. Приближалась гроза. Все замерло в ожидании ее, а село, по которому я шел, было будто нежилое. Тишина, царившая вокруг, усиливала это впечатление. Было около девяти часов вечера. Я прибавил шагу. От окраины села до лагеря оставалось пройти лишь два километра по грунтовой дороге через поле, засеянное подсолнечником, и тут последняя чистая полоска неба затянулась тучей. Стало совершенно темно.