Амалия даже слегка ужаснулась, вспомнив, как много всего произошло за эти полгода — и сколько еще произойдет, если сегодня ночью в условленное время за ней заедет Патрик, и она взойдет на его корабль. И снова ничего определенного. Однако оставаться здесь, сходить с ума, надеяться и страдать — тем более не для нее. Это Анна умела столько ждать и, вопреки очевидному, не верить в гибель того, кого любила.
«Любит…» — мысленно поправилась Амалия: Анна ведь, похоже, и сейчас продолжает надеяться на чудо. Пусть. Пусть хотя бы для нее Карлос остается живым.
Но она, Амалия — не Анна, она не способна тридцать лет надеяться на встречу. У Анны, по крайней мере, был Михаэль, их сын — у Амалии же, кроме воспоминаний о нескольких часах, проведенных вместе, не было ничего.
Она даже не знала, жив ли Михаэль… Может, пока не поздно, остановиться?.. Нет, воображаемый маховик гигантской невидимой машины был раскручен, и остановить его было уже не в ее силах… Бедный отец. Что с ним будет, когда он узнает? А Кэтлин? Конечно, она в курсе, куда и зачем отправляется мать, но пока еще вряд ли по-настоящему осознала, что происходит. И обиделась… Обиделась из-за того, что Лора не хотела с ней оставаться (Амалия грустно улыбнулась, вспомнив, как ржала и вырывалась из рук молодой хозяйки лошадь). Лора — единственная — поняла все до конца. Или, скорее, почувствовала: животные всегда чувствуют…
«Простите…» — Амалии захотелось поклониться всем этим деревьям, вместе с которыми она каждый год ждала весну. Сквозь обнаженные стволы был хорошо виден дом, где она прожила почти семнадцать лет. Это вот окно ее спальни… А потом всего несколько часов, и… Амалия попыталась припомнить лицо Михаэля, но не смогла. Тогда она еще раз взглянула на дом, бывший когда-то ее домом, и, не оглядываясь, пошла прочь.
Третьи сутки отряд десантников по известным лишь одному Нечистому тропам двигался на юг. Формально главой карателей считался Ральф, однако фактическим командиром был Дэвид, и это ложное положение страшно угнетало разведчика. К тому же ему, привыкшему работать в одиночку, мешало такое количество людей, мешала сложность в отношениях между ними, которая неизбежно возникала в подобной ситуации — когда члены отряда занимали различные ступени иерархической лестницы.
Ральф и понимал, что другого выхода нет (он сам начал с того, что указал Майеру его место), и в то же время тяготился создавшимся положением. Впрочем, еще больше его удручало присутствие самого Нечистого, раздражение к которому, казалось, росло с каждым часом.