Пока разведчик мог только предполагать: если неизвестное существо и было разумным, то его мысли лежали в совершенно другом диапазоне.
«Фитесейро… колдун, насылающий злых духов… — пытаясь обнаружить этот самый диапазон, машинально вспомнил Ральф. — Бред какой-то… Фитесейро… Фитесейро… вроде, что-то испанское? Но откуда здесь, в Канде…»
Внезапно Ральф почувствовал странную слабость, как если бы он очень долго, выбиваясь из сил, бежал: дыхание сбилось, в груди появился отвратительный ком, а ноги сделались вдруг мягкими, ватными… Разведчик еще пытался найти волну, с которой шло управление телом Яна, когда до сознания, наконец, дошло, что он вот-вот потеряет собственное.
«Что со мной…»
Слабость начала перерастать в панику, его охватила противная мелкая дрожь. Ральф по-прежнему видел десантников, видел освещенное светом двух костров лицо Яна. Потом все это стало отдаляться. То ли он засыпал, то ли…
«Нет!» — Он до боли вонзил ногти в ладонь и заставил себя «вцепиться» взглядом в первый попавшийся на глаза предмет. Им оказалась валявшаяся под ногами ветка.
«Нет, нет…»
Неведомая сила, незаметно проникшая в сознание Ральфа, пока он отыскивал нужный диапазон, как будто пыталась оторвать его от земли, а разведчик все цеплялся, цеплялся, цеплялся… Он не понимал ее природы, не мог оценить, насколько она разумна, и знал лишь одно: на него шла атака, и поэтому надо было сопротивляться. Неважно кому, неважно как, но во что бы то ни стало сопротивляться…
Хватка ослабла мгновенно — точно по приказу, резкому и властному. Ральф бессильно опустился на траву. Словно во сне, смотрел он на то, как десантники обезоружили Яна, как повалили на землю и связали… Потом из Тайга вышли двое: женщина с длинными распущенными волосами и… отец. Ральф не сразу узнал его, потому что впервые видел без традиционного одеяния адептов Темного Братства. Сейчас Карлос был одет, как обычный житель Канды: в замшевые брюки, рубашку и отороченную мехом куртку.
Женщина что-то сказала — опять очень резко и властно. Отец перевел ее слова — десантники расступились. Ян извивался и рычал, но кандианка, не обращая на это внимания, достала из сумки небольшой продолговатый сосуд. Сначала отпила сама, потом влила в рот яростно сопротивлявшемуся десантнику, остатки разбрызгала вокруг. Огонь в костре вспыхнул ярким разноцветным пламенем… А потом она запела — очень низко и сильно, и Ян, то ли успокоенный неизвестным напитком, то ли подчиняясь этому пению, постепенно затих…
Ральф очнулся оттого, что его кто-то слегка похлопал по щеке.