Поверженная мачта вместе с остатками парусины завалилась набок, в палубе зияли дыры, вместо рубки торчали острые обломки, а когда путники подошли ближе, им и вовсе стало не по себе. Казалось, палуба была залита кровью: кто-то разлил и растоптал здесь красную краску. Эти-то следы — не их цвет, а форма и расположение — и настораживали в первую очередь: ведь даже если предположить, что хозяин судна в самом деле опрокинул краску и случайно наступил в нее, то он уж никак не стал бы бегать босиком взад-вперед, разнося ее по всей палубе. (Интересно, для чего здесь, вообще, эта краска? К тому же красная?) Далее, по краям бортов и бочонка с остатками засохшей краски, на обломках рубки и на мачте остались явственные отпечатки зубов: пробовать на прочность древесину так же вряд ли пришло бы в голову кому-то из прибывших сюда на баркасе. Или на вкус — судя по все тем же отпечаткам. Да, похозяйничали здесь на славу — удивительно еще, что баркас по-прежнему держался на плаву.
Сопровождаемый осуждающим взглядом Яна, Ральф шагнул вниз по трапу. Разведчик не видел — он чувствовал этот взгляд: и сейчас, и около четверти часа назад, когда осматривал ратушу, и несколько раньше. Чувствовал и отлично понимал: привыкший к дисциплине десантник считал, что не след командиру лезть вперед, если можно послать на разведку подчиненного, и был, конечно, по-своему прав — да только Ральф как раз и являлся разведчиком. К тому же привык работать один и менять своих привычек не собирался.
Свет, проникавший через проломы в палубе, позволял разглядеть все те же следы, ведущие с палубы вниз по трапу. Сама же каюта была абсолютно пуста: только перепачканные краской, прилипшие к полу листы бумаги. Ральф наклонился и оторвал кусок одного из них.
«…27 июля… (испачкано краской)… года… (опять краска)… вблизи… (обрывки слов вперемежку с краской)…» Дневник или судовой журнал?
Сразу за каютой размещался крохотный трюм. «Та-ак, опять ничего: похоже, непрошеные гости не брезговали ничем. Но главное, — это интересовало разведчика в первую очередь, — и здесь, и в каюте нет никаких признаков течи. Хотя без паруса и весел о том, чтобы выйти в море, все равно не стоит и мечтать. Правда, весла можно попытаться изготовить из сломанной мачты… Или, лучше, из палубных досок: если их с одной стороны обстругать, так чтобы удобнее держать…» Ральф остановил бесполезные фантазии: его познания в этой области были слишком скромными.
Сощурившись от солнца, показавшегося чересчур ярким после полумрака корабельных недр, разведчик поднялся на палубу.