Сильф сидел, забившись в угол, обхватив колени руками, и угрюмо молчал.
— Чёрт побери, я трахался с этим ублюдком только ради одного такого удобного момента, — прорычал Зверь. Потом метнулся к Сильфу, встряхнул его и процедил:
— Объясни мне, почему ты струхнул в последнюю секунду?
— Потому что мне, в отличие от тебя, вшили нечто посерьёзнее простого чипа, — огрызнулся Сильф. — Наверняка это какая-то особая программа подчинения. Я ничего не мог поделать. Понимаешь?! Физически!
— Так вот что я тебе скажу, — прошипел в ответ Зверь, приблизив своё лицо вплотную к лицу хакера. — Ты подписал нам обоим смертный приговор. Корпорат тебе не простит покушения на свою жизнь. Теперь жди, когда придут его солдаты и укокошат нас! И я очень жалею, что не затрахал тебя до смерти в той проклятой клетке! Или не позволил проломить мне башку железной трубой.
С этими словами он пихнул Сильфа в грудь и протопал к своему матрацу. Бухнувшись на него, байкер отвернулся к стене и замолчал. Сильф осторожно лёг и тоже повернулся к стене лицом.
Да. Скорее всего, им обоим конец. Что ж, потерять собственную жизнь — ещё ничего. Но вот предать… Предать этого байкера и его ни в чём не повинную сестру. Предать всех тех, кто так долго готовил захват головной башни. Предать всех, кто зависит от Сети, как смертельно больной — от капельницы.
Хм. Если в голову пришло такое сравнение, то, может быть, и не стоит отнимать у «больных» их «капельницу»?
Сильф с силой зажмурился. Потом успокоился и попытался прощупать программу, которую ему внедрили в сознание. Однако кроме ненападения ничего не мог найти. Но должно же быть что-то! Ведь мысли о том, что Сеть имеет право на существование и даже в какой-то степени необходима — не его мысли. И не стрелял он вовсе не из-за физической невозможности.
Всё его существо сжималось и переворачивалось, когда он думал, что на лбу Келейна могло бы остаться пулевое отверстие — как раз между тонких бровей. Над тёмными, как ночное небо, глазами.
Над куполом Мегаполиса не видно звёзд — неон сильнее них. Но Сильф видел звёзды. Это было два или три раза за всю его жизнь. И это было почти так же, как смотреть в глаза Келейна.
Сильф с силой закусил губу и почувствовал солоновато-медный привкус выступившей крови.
Что же это за программа? Как её взломать? Как освободиться?
Сильф кусал губы и с ненавистью гасил в своём сознании любые воспоминания о взгляде Келейна.
* * *
Келейн Аммат сидел на коленях в постели, кутаясь в холодный чёрный шёлк длинного халата. Стеклянные бусины занавесок переливались и бросали крошечные разноцветные блики на застывшее лицо корпората.