Александр все же решился, вытянул ногу, подцепил носком ноги кресло Ольги и подкатил его почти вплотную к своему. Ольга не сопротивлялась, не произнесла ни звука, только ее руки сильнее вцепились в подлокотники да чуть расширились зрачки ее неотступно следящих за Александром карих глаз. Она застыла в ожидании дальнейших действий Александра.
Александр медленно убрал ногу и, наклонившись, положил руку на ее колено и быстро провел ею по телу Ольги, задержав ладонь на ее щеке. Под ладонью ощущалась нежная, упругая, очень гладкая кожа. Когда то давно такая же была у Наташи, но сейчас остались одни постепенно сглаживающиеся воспоминания.
— Значит, ты не возражаешь, — не вопросительно, а утвердительно сказал Александр.
Ольга не ответила, а с некоторым раздражением отвела руку Александра в сторону, встала с кресла, но не покинула кабинет, а отошла к окну и неподвижно застыла у него, повернувшись спиной к Александру. Александра устроило и такое ее согласие. Она смотрела на отражение в стекле кабинета и видела, как Александр встал, медленно снял пиджак и галстук, неспешно прошел к двери и запер ее изнутри, а затем направился к ней. По его уверенным движениям Ольга к своему удивлению поняла, что Александр практически не опьянел. А ведь она, затевая все это, очень рассчитывала, что Александр к концу пьянки сильно опьянеет.
Он остановился за ее спиной почти вплотную, почти касаясь ее. Потом его руки уверенно заключили Ольгу в кольцо, сильно прижав ее тело к своему. Ольга по своей инициативе даже не шелохнулась и продолжила изображать из себя нечто вроде безвольной куклы. Спустя какое-то мгновение раскрытые ладони Александра совсем не ласково двинулись блуждать по ее телу, дерзко тревожа по пути грудь, живот, и, наконец, спустившись совсем в низ, сильно прижались к самому низу ее живота. Он совсем не сомневался в ее желании, и его ладонь то чуть отпускала, то постепенно усиливала давление, а затем застежка на поясе юбки разошлась и юбка сползла на пол. Ольга с готовностью раздвинула ноги, а рука Александра, скользнув под резинку трусиков, коснулась набухших и уже выделивших влагу губ.
Ольга, не желая полностью отдавать в руки Александра инициативу, повернулась к нему лицом. Ее руки сползли по его торсу вниз и, наткнувшись на ремень его брюк, уверенно принялись его расстегивать. Александр не препятствовал ее действиям, но и не помогал. Он просто опустил свои руки вдоль туловища и так молча стоял.
Немного повозившись Ольге, наконец, удалось стянуть вниз брюки с Александра сразу вместе с трусами. В результате в Ольгу буквально уперся весьма приличный инструмент. Мужское достоинство Александра почему-то увеличилось вместе с его мускулатурой, но причины этого он так никогда и не выяснил. Он вообще отнесся к этому побочному эффекту своего омоложения практически безразлично.