— Но если бы я уехала на очень большой срок, на год или два?
— Этого не могло случиться. Ведь у тебя оставались не завершенные дела. Я знаю, ты очень хотела второй нашей встречи. Надеюсь, я не ошибаюсь, и ты действительно ждала продолжения нашего знакомства?
— Да, — сама не зная, почему призналась Наташа.
— И потом, ты же должна была чувствовать, что я думаю о тебе, ищу с тобой встречи. Ты чувствовала?
— Наверное. Нет, ты все же с большими странностями. Я не понимаю, зачем тебе надо было так сильно рисковать?
— Мне надо было, чтобы ты не оказалась случайной. Необходимо чтобы наше знакомство было осознанным, продуманным.
— Но, как же такое может быть? В парке мы уже встретились случайно.
— Да, но тогда наше знакомство не было оформлено до конца, завершено. А сегодня я посмотрел на тебя и понял, что ты ждала меня. Ждала именно меня, а не вообще кого-то, все равно кого, первого встречного. Так ты ждала меня?
— Да, — опять призналась Наташа, чувствуя, что вошла в какое-то странное состояние и просто не в силах врать или хотя бы уклониться от ответа. Она признавалась во всем, в чем бы никогда не призналась, если бы владела собой.
— Знаешь, мечтая о тебе, я часто представлял себе нашу встречу. Ты бы хотела узнать, как я ее себе представлял?
— Конечно. Очень хочу.
— Ты в этом уверена?
— Да. Конечно, уверена.
— Я должен был долго, очень долго ждать тебя, а ты появиться только тогда, когда я уже совсем изнемогал бы от ожидания. И мы бы остановились и смотрели бы друг на друга. Стояли бы так близко друг к другу, что могли бы чувствовать друг друга, и ты в свою очередь не смогла бы скрыть своего ожидания. Затем ты, именно ты, а не я, медленно двинулась бы в темноту, а я просто последовал бы за тобой совсем не думая, зачем, заботясь только о том, чтобы ты не удалялась слишком далеко от меня. В темноте наше зрение бы стало бесполезным, и все наши остальные чувства обострились бы до предела своих возможностей. И я бы прикасался к тебе очень волнующе, я бы трогал тебя всю, так как в темноте мог различать тебя только на ощупь. Ведь там, в парке на скамейке тебе понравились мои прикосновения к твоей руке?
— Да, — еле слышно подтвердила Наташа.
— Так вот, те мои прикосновения в парке не должны, идти ни в какое, сравнение с моими прикосновениями в темноте. В темноте они будут восприниматься резче, обостреннее, буквально сводить тебя сума. Ты будешь хотеть, чтобы мои губы, руки никогда не отрывались от тебя и продолжали бы свое блуждание по твоему телу вечно. Для этого я бы даже не стал снимать с тебя юбку. Ведь ты сейчас в юбке и она достаточно широкая?