На крики появился широкоплечий громила.
– Всё ништяк, Рыбак. – Прогоготал парень и, самодовольно ухмыляясь, направился в сторону Игоря Сергеевича. Не доходя до него полшага, он попытался схватить Пономаря за ногу. Рука бугая беспрепятственно прошла сквозь плоть целителя. Последовали ещё несколько подобных безуспешных попыток. Под конец Дарофееву надоело это представление и он легонько стукнул верзилу пяткой в лоб. Тот отшатнулся, как от мощного удара и, закатив глаза, повалился на пол, словно мешок с мясом.
«Рыбак…» – Повторил про себя Игорь Сергеевич. Эта кличка что-то ему говорила, однако, он не мог вспомнить, что именно. Но ассоциативная память сработала, и Дарофеева обуяло странное ощущение незаконченного дела. И оно сопровождалось таким приливом ненависти, что Пономарь, не раздумывая, начал крушить всё вокруг.
Полетела в стену стойка с фирменной аппаратурой. Огромный телевизор, запущенный рукой целителя, пробил окно и приземлился на тюремном дворе, превратившись в мешанину из пластмассы, стекла и металла. Взорвалось одно кресло. Из-под обивки, в момент разодранной в клочья, показались пласты белого поролона. Он, в свою очередь, оказался разорван на мельчайшие кусочки. Второе кресло и диван Игорь Сергеевич просто смял в руках, словно они были из бумаги. Образовавшийся комок последовал за телевизором, но застрял в проёме и с грохотом упал на единственную целую в этой камере вещь – на стеклянный столик.
Дарофеев осмотрелся, выискивая, что же ещё разрушить и вдруг заметил, что старика уже нет в помещении. А через мгновение он появился вновь, но уже в сопровождении двух вооруженных сержантов-сверхсрочников.
Пока они, с вытянувшимися лицами, созерцали разгром, Пономарь дунул на них и они, подхваченные ураганным порывом воздуха, не удержались на ногах и выкатились в тюремный коридор. Игорь Сергеевич последовал за ними. В руках Рыбака он заметил небольшой плоский ящичек, который старик прижимал к своей груди. Вырвать и растоптать портативный компьютер не составило ни малейшего труда.
Совершив это, Дарофеев успокоился и, словно освободившись от какого-то якоря, который пригвождал его к этому месту, пулей вылетел из стен тюрьмы.
Некоторое время он наслаждался свободой, пугая своим призрачным видом прохожих на улицах. Спустившись под землю, Пономарь проехался в вагоне метро и вышел где-то посереди тоннеля. Каким-то ветром его занесло в редакцию «Московской молодёжи», где целитель произвёл фурор, летая наполовину погрузившись в пол и заглядывая дамам под юбки.
Везде его сопровождали крики: