– Слушаю… Осорио. Как вы себя чувствуете, Петронила? Да. Вы уверены, что именно их унес Сабас из дома? Да, не знаю, что и думать. Разрешите приехать к вам? Договорились, до скорой встречи, Петронила.
Осорио положил трубку, но руку с аппарата не снял; так он и сидел, уставившись в какую-то точку.
– Узнали, что было в свертке у Сабаса?
Осорио посмотрел на Рубена. Лейтенант напоминал сейчас боксера, который получил неожиданный удар в челюсть.
– Деньги? – допытывался Рубен.
Осорио медленно покачал головой, не сводя глаз с Рубена.
– Нет, не деньги. Петронила говорит, что это четыре гнома.
Петронила проводила их в гостиную, маленькую, но уютную. Женщина была уже в трауре. В ее усталых глазах блестели слезы, и она то и дело вытирала их белым платком.
– Итак, четыре гнома? – спросил Рубен, отставляя пустую кофейную чашку.
Петронила, коротко кивнув, вздохнула и жестом указала на горку.
– Как только я заметила, что их нет, я сейчас же вам позвонила.
Сквозь стекло горки можно было разглядеть посуду, аккуратно расставленную на полках, тоже стеклянных. На самой верхней бросалось в глаза пустое место.
– Они всегда стояли здесь. Стоило открыть дверцу, они сразу попадались на глаза, и я этим пользовалась. Ведь когда стареешь, память начинает подводить тебя… И чтобы не забыть о разных там бумажках, квитанциях, я всовывала их гномам в руки. Хайме мне их подарил, когда я начала работать в кукольном театре. Там я видела марионеток, но эти гномы не марионетки, они совсем другие – это тряпичные куклы, очень искусно сделанные, точно такие, как в сказке.
– Про Белоснежку?
– Да.
– А чем они могли быть дороги Хайме? – спросил Осорио. Однако, увидев, что женщина в нерешительности, продолжал: – Может быть, они связаны с каким-нибудь воспоминанием? С чем-то дорогим для Хайме? Вы понимаете, что я имею в виду?
– Понимаю, лейтенант, но не знаю, какую ценность они могли представлять. Хайме купил их и подарил мне, я вам уже говорила, вот только… – в ее глазах опять блеснули слезы, – вот только, может быть, они имели какую-то цену для Хосе Мануэля Трухильо.
– Для человека, у которого Хайме их купил?
– Да, для хозяина этих гномов.
– Мы могли бы повидаться с ним?
– Он умер в июне шестьдесят первого. Сабита и я работали у него в Виста-Алегре. Сабита купил гномов у его жены, Хулии.
Какая-то женщина принесла из кухни чашку горячего бульона и протянула ее вдове.
– Моя сестра Тита, – сказала Петронила и отхлебнула из чашки.
Тита была значительно моложе Петронилы, цвет ее кожи, словно выдубленной воздухом и солнцем, сразу навел Осорио на мысль, что живет она в деревне либо на берегу моря.