— А кто был тот человек, который пытался убить нас тогда в нашем доме?
— Фил, мой сообщник. Я, как дурак, позволял Максу, другому моему сообщнику, крутить мной, как он хотел. Господи, мне это все кажется таким далеким…
— А ограбление в Брюсселе — это ваше дело, да?
— Да. Я женился на шпионке, ты вышла замуж за грабителя…
— А ты мне до сих пор еще не сделал предложение.
Я повернул голову и взглянул на Марту, которая старательно занималась повязкой.
— Не думаю, что я могу стать идеальным кандидатом в мужья. И потом, что будут делать наши детишки, когда я буду отбывать срок в тюрьме, а ты гоняться за военными преступниками?
Марта улыбнулась и аккуратно закрепила повязку на плече лейкопластырем.
— Ну вот и все. Жорж, а почему бы нам не взять и не уехать? Пока не поздно. Махнуть рукой на всю эту историю. Мне все равно, кто ты. Уедем на юг, пока полиция не вышла на твой след. Зильберман мертв, Грубер мертв, да и «Железной Розе», чтобы выйти на тебя, понадобится много времени. Давай уедем вдвоем.
— А я думал, ты посвятила свою жизнь делу бригад.
— Теперь я свою жизнь посвящаю тебе. Похоже, у меня пропало желание жить всю жизнь в мстительной злобе. Думаю, мне нужно плюнуть на прошлое.
— Но я не могу позволить этим сволочам спокойно осуществлять свои планы, не могу.
— И что ты собираешься делать?
— Найти этот список и опубликовать. Я хочу уничтожить их.
Марта вздохнула:
— Жорж! Невозможно найти этот проклятый список. Грегор умер и унес с собой свою тайну. Ты только погубишь себя. Себя… и меня.
Я понимал, что Марта права. Понимал, что совершенно бессмысленно сражаться с призраками. Если бы только не эта горечь, отзывавшаяся болью в голове. Не потребность в уверенности. Как я понимал людей из бригад, которые в течение пятидесяти лет продолжали дело тайного мщения! Я вспомнил свою мать, вспомнил эту опустившуюся шлюху с садистскими наклонностями, которая была моей матерью, но ведь когда-то она, наверное, была юной студенткой в весеннем платье. Нет, я не мог так просто бросить это.
Пронзительная боль, к которой я уже привык, начала стучать мне в виски.
— Что с тобой?
— Ничего особенного, голова болит. Такое ощущение, будто сквозь череп пытается пройти сверло.
В комнате стояла серая полутьма. Хмурый, пасмурный день, как после сильного перепоя. В этой пустой комнате мы в нашей грязной одежде смахивали на потерпевших крушение в жизни, и матрац, на котором мы сидели, был похож на спасательный плотик.
— Интересно бы знать, к какому острову он нас вынесет…
— Каждый человек — свой собственный необитаемый остров, разве не так? — вставая, бросила Марта.