— Потом, да. Это был подарок вашего отца. Прощальный подарок.
— Кто вам все это рассказал?
— Ваш отец, мой юный друг. Ваш отец. Когда я работала вместе с ним.
Жесткий комок застрял у меня в горле. В стылом воздухе прозвучал мой чуть дрожащий голос:
— Где?
Она посмотрела на меня, как на идиота.
— В Аушвице, где же еще. Мы были в медицинской команде, которой руководил доктор Менгеле. А ваша мать…
— Заткнитесь!
Но она, наслаждаясь местью, не обратила внимания на мой выкрик.
— В ту пору ваша мать весила меньше тридцати пяти килограммов и ужасно хотела жить. Должна признать, она доказала, что у нее богатое воображение. Для девственницы…
Я вскинул руку, готовый ударить ее, и она, опустив глаза, торопливо продолжала:
— Когда мы перед приходом этих истеричных янки бежали, она последовала за нами. Надо думать, она привязалась к Лукасу, как собака к хозяину, который ее кормит. Ну а потом он бросил ее. «Железная Роза» требовала его целиком. Лукас отослал ее. Под новой фамилией. И, увы, вместе с вами: мы не знали, что она беременна, иначе бы ей сделали аборт. Она уехала, исчезла. Мы вышли на ее след, только когда вы попали в этот приют.
Она безмятежно смотрела на меня, этакая улыбающаяся, славная старушка, просто загляденье… Наверное, с такой же безмятежной улыбкой она орудовала скальпелем, а может, это она и делала те снимки, что украшают кабинет моего папаши. Палец мой уже готов был нажать на спусковой крючок, меня подмывало желание уничтожить ее — как давят таракана. Она подняла на меня глаза:
— Это забавно, вы не находите? Спустя пятьдесят лет нас держит в страхе еврей…
— Из-за моего отца и вас моя мать перестала быть человеком, пила по-черному, накачивалась морфином и умерла от этого!
Профессор Маркус снизу глянула на меня:
— Когда ваша драгоценная мамочка бросила вас, герр фон Клаузен, в мусорный бак, мы поняли, что она, как говорится, окончательно сошла с катушек. Сами понимаете, она стала представлять угрозу нашей безопасности. И ваш отец предпочел отправить ее в дальнее путешествие, откуда нет возврата. Это выглядело предпочтительным во всех смыслах, имея в виду, в каком она была состоянии. Стоило ли бесконечно длить ее страдания?
Итак, эти сволочи ликвидировали Принцессу. Вот почему я попал в приют в тот же год, что и мой брат. Я подавил негодование и неодолимое желание прибить фрейлейн Маркус, как собаку: мне еще была нужна информация.
— Кто убил моего отца?
Она воззрилась на меня так, словно я окончательно спятил. Может, старикан и вправду погиб от несчастного случая? Помолчав, она медленно покачала головой: